долой хуястых сволачей!!!!!!
Однако под влиянием идей Фрейда начало возникать совершенно иное представление о семье. Эдипов комплекс и соперничество между детьми в одной семье стали бытовыми понятиями. Фрустрация была такой же неизбежной болезнью детства, как и скарлатина. При этом центром особого внимания была избрана мать. Неожиданно обнаружилось, что практически во всем была виновата именно она. Причиной любого заболевания ребенка или взрослого человека — алкоголика, самоубийцы, шизофреника, психопата, неврастеника, импотента, гомосексуалиста, фригидной или распутной женщины, язвенника, астматика,— вообще любого недуга американца или американки всегда считалась мать, эта разочарованная, подавленная, всегда встревоженная, измученная, неудовлетворенная, несчастная женщина. Требовательная, ворчливая, строптивая жена. Сосредоточенная только на детях, чрезмерно заботливая, подавляющая личность ребенка мать. Вторая мировая война показала, что миллионы мужчин в Америке психологически были не подготовлены к тому, чтобы справляться с тяготами войны, оказаться один на один с жизнью, вдали от своих «мамочек». Значит, что-то было не так у американских женщин.
По случайному стечению обстоятельств эта атака на матерей совпала с тем временем, когда американские женщины начали пользоваться правами, полученными в результате борьбы за эмансипацию; все большее число их поступало в колледжи и другие учебные заведения, в которых они могли получить профессию, все чаще поднимались они по служебной лестнице в промышленности и в других областях, несмотря на неизбежную конкуренцию с мужчинами. Женщины только начинали играть в американском обществе самостоятельную роль, независимую от их принадлежности к определенному полу, соответствующую их индивидуальным способностям. Было очевидно для всех, а для возвращающихся солдат в особенности, что эти американки были действительно более независимыми, умными, решительными и менее пассивными и женственными, чем, например, немки пли японки, которые, как хвастались солдаты, «даже мыли нам спины». Менее очевидным, однако, был тот факт, что и девушки отличались от своих матерей. Возможно, именно в результате этого по какой-то странной, извращенной логике все детские неврозы, прошлые и настоящие, считались следствием обретения женщиной независимости, проявлением индивидуальности этого нового поколения американских девушек, такой независимости и индивидуальности, которыми прошлые поколения матерей-домохозяек никогда не обладали.
Факты были налицо: число освобожденных от службы и армии во время войны из-за психических расстройств и ответственность матерей за эти заболевания; первые данные Альфреда Кинси о неспособности американских женщин, особенно имеющих образование, испытывать оргазм во время полового акта; большое число женщин, не состоявшихся как личности и пытавшихся восполнить это за счет своих мужей и детей; растущее количество мужчин в Америке, чувствующих свою неадекватность, импотенцию. Многие из этих первых поколений женщин, избравших карьеру, действительно сожалели об отсутствии мужа и детей, обижали сами и терпели обиды со стороны мужчин, с которыми конкурировали. В Америке росло количество мужчин, женщин и детей, попадавших в сумасшедшие дома, специализированные клиники и на приемы к психиатрам. Все эти обвинения были сложены к ногам разочарованной американской матери, «ставшей похожей на мужчину» в результате полученного ею образования, не знающей, что такое сексуальное удовлетворение, из-за того, что она настаивала на получении равенства и независимости.
Все это было в таком соответствии с логическими обоснованиями Фрейда, что никто даже и не попытался выяснить, какими же на самом деле были довоенные матери. Они действительно были разочарованными, несостоявшимися. Но еще они были матерями солдат, которые не могли адаптироваться на войне. Матерями беспомощных, ни на что не способных послевоенных ребят были не независимые, образованные, работающие женщины, а те самые готовые на самопожертвование «мамочки», которые полностью зависели от мужа, мученицы домохозяйки.
В 1940 году работало менее четверти американок, и в большинстве своем это были незамужние женщины. Очень мало, всего два с половиной процента всех матерей, были «женщинами, делавшими себе карьеру». Матери солдат, которым в 1940 году исполнилось 18—30 лет, родились в девятнадцатом веке или в начале девятисотых годов и выросли еще до того, как американские женщины в двадцатые годы завоевали себе право голоса, получили независимость, свободу в сексе, возможность получать образование и делать карьеру. По большому счету, эти «мамочки» не только сами не были феминистками, но и не пользовались правами, завоеванными феминистским движением. Они были обычными американками, которые жили традиционной жизнью женщины,— они были только домохозяйками и матерями. Разве образование, мечты о карьере и независимость превратили этих «мамочек» в разочарованных людей, которые скрывали свое разочарование, целиком посвящая себя детям? Даже книга, которая помогла утвердиться мифу о женском предназначении, «Сыновья своих матерей» Эдварда Стрэкера, подтверждает тот факт, что «мамочки» не были ни феминистками, ни женщинами, стремящимися сделать карьеру, они даже не использовали то образование, которое некоторые из них получили. Они жили ради своих детей, у них не было других интересов, помимо дома, семьи, детей или заботы о своей собственной внешности. Строго говоря, они соответствовали образу, распространяемому загадкой женственности.
Вот как описывает такую «мамочку» доктор Стрэкер, будучи консультантом начальника медицинского управления армии и флота, считая ее виновной в большей части из 1 825 000 случаев признания юноши непригодным для прохождения военной службы из-за нарушений в психике, к 600 000 случаев освобождения от службы в армии по ней психиатрическим причинам и в 500000 случаев, когда молодые люди сами стремились уклониться от мобилизации. В общей сложности это составило почти три миллиона мужчин из пятнадцати миллионов, находившихся на военной службе. При этом очень часто они оказывались негодными для прохождения службы в армии по причине психических расстройств буквально через несколько дней после призыва, потому что еще не возмужали, «не могли выносить тяготы жизни, жить с другими людьми, думать самостоятельно и прочно стоять на ногах».(с)
ужоснах.матерей сделали врагами народа и свалили на них все грехи.а отец чо,если уж на то пошло?
По случайному стечению обстоятельств эта атака на матерей совпала с тем временем, когда американские женщины начали пользоваться правами, полученными в результате борьбы за эмансипацию; все большее число их поступало в колледжи и другие учебные заведения, в которых они могли получить профессию, все чаще поднимались они по служебной лестнице в промышленности и в других областях, несмотря на неизбежную конкуренцию с мужчинами. Женщины только начинали играть в американском обществе самостоятельную роль, независимую от их принадлежности к определенному полу, соответствующую их индивидуальным способностям. Было очевидно для всех, а для возвращающихся солдат в особенности, что эти американки были действительно более независимыми, умными, решительными и менее пассивными и женственными, чем, например, немки пли японки, которые, как хвастались солдаты, «даже мыли нам спины». Менее очевидным, однако, был тот факт, что и девушки отличались от своих матерей. Возможно, именно в результате этого по какой-то странной, извращенной логике все детские неврозы, прошлые и настоящие, считались следствием обретения женщиной независимости, проявлением индивидуальности этого нового поколения американских девушек, такой независимости и индивидуальности, которыми прошлые поколения матерей-домохозяек никогда не обладали.
Факты были налицо: число освобожденных от службы и армии во время войны из-за психических расстройств и ответственность матерей за эти заболевания; первые данные Альфреда Кинси о неспособности американских женщин, особенно имеющих образование, испытывать оргазм во время полового акта; большое число женщин, не состоявшихся как личности и пытавшихся восполнить это за счет своих мужей и детей; растущее количество мужчин в Америке, чувствующих свою неадекватность, импотенцию. Многие из этих первых поколений женщин, избравших карьеру, действительно сожалели об отсутствии мужа и детей, обижали сами и терпели обиды со стороны мужчин, с которыми конкурировали. В Америке росло количество мужчин, женщин и детей, попадавших в сумасшедшие дома, специализированные клиники и на приемы к психиатрам. Все эти обвинения были сложены к ногам разочарованной американской матери, «ставшей похожей на мужчину» в результате полученного ею образования, не знающей, что такое сексуальное удовлетворение, из-за того, что она настаивала на получении равенства и независимости.
Все это было в таком соответствии с логическими обоснованиями Фрейда, что никто даже и не попытался выяснить, какими же на самом деле были довоенные матери. Они действительно были разочарованными, несостоявшимися. Но еще они были матерями солдат, которые не могли адаптироваться на войне. Матерями беспомощных, ни на что не способных послевоенных ребят были не независимые, образованные, работающие женщины, а те самые готовые на самопожертвование «мамочки», которые полностью зависели от мужа, мученицы домохозяйки.
В 1940 году работало менее четверти американок, и в большинстве своем это были незамужние женщины. Очень мало, всего два с половиной процента всех матерей, были «женщинами, делавшими себе карьеру». Матери солдат, которым в 1940 году исполнилось 18—30 лет, родились в девятнадцатом веке или в начале девятисотых годов и выросли еще до того, как американские женщины в двадцатые годы завоевали себе право голоса, получили независимость, свободу в сексе, возможность получать образование и делать карьеру. По большому счету, эти «мамочки» не только сами не были феминистками, но и не пользовались правами, завоеванными феминистским движением. Они были обычными американками, которые жили традиционной жизнью женщины,— они были только домохозяйками и матерями. Разве образование, мечты о карьере и независимость превратили этих «мамочек» в разочарованных людей, которые скрывали свое разочарование, целиком посвящая себя детям? Даже книга, которая помогла утвердиться мифу о женском предназначении, «Сыновья своих матерей» Эдварда Стрэкера, подтверждает тот факт, что «мамочки» не были ни феминистками, ни женщинами, стремящимися сделать карьеру, они даже не использовали то образование, которое некоторые из них получили. Они жили ради своих детей, у них не было других интересов, помимо дома, семьи, детей или заботы о своей собственной внешности. Строго говоря, они соответствовали образу, распространяемому загадкой женственности.
Вот как описывает такую «мамочку» доктор Стрэкер, будучи консультантом начальника медицинского управления армии и флота, считая ее виновной в большей части из 1 825 000 случаев признания юноши непригодным для прохождения военной службы из-за нарушений в психике, к 600 000 случаев освобождения от службы в армии по ней психиатрическим причинам и в 500000 случаев, когда молодые люди сами стремились уклониться от мобилизации. В общей сложности это составило почти три миллиона мужчин из пятнадцати миллионов, находившихся на военной службе. При этом очень часто они оказывались негодными для прохождения службы в армии по причине психических расстройств буквально через несколько дней после призыва, потому что еще не возмужали, «не могли выносить тяготы жизни, жить с другими людьми, думать самостоятельно и прочно стоять на ногах».(с)
ужоснах.матерей сделали врагами народа и свалили на них все грехи.а отец чо,если уж на то пошло?