долой хуястых сволачей!!!!!!
долой хуястых сволачей!!!!!!
долой хуястых сволачей!!!!!!
долой хуястых сволачей!!!!!!
Почему эмбрионы в патриархальном обществе имеют больше прав, чем женщины?
Потому что есть большой шанс того, что эмбрион окажется мужчиной. А гипотетический мужчина всегда важнее реальной женщины.(с)
Потому что есть большой шанс того, что эмбрион окажется мужчиной. А гипотетический мужчина всегда важнее реальной женщины.(с)
долой хуястых сволачей!!!!!!
Потому что для таких как он равенство - это когда у мужика 90% прав, 10% обязанностей, а у женщины наоборот. Распределение 50/50 для них - это уже капец как несправедливо(с)
дооооооо-"ущемлённые" хуемрази считают так:права без обязанностей -мужыкам,обязанности без прав-бабам.вот такое у них понятие о "справедливости",да даже и в таком случае будут высасывать из ниоткуда проблемы и ныть что "мущщин абижают"
дооооооо-"ущемлённые" хуемрази считают так:права без обязанностей -мужыкам,обязанности без прав-бабам.вот такое у них понятие о "справедливости",да даже и в таком случае будут высасывать из ниоткуда проблемы и ныть что "мущщин абижают"
долой хуястых сволачей!!!!!!
После долгого и тяжёлого развода с любимой женой я пока не спешу вступать в постоянные отношения. Но интимные потребности никуда не делись, так что я завожу краткие связи с молодыми девушками типажа «фото на айфон с дакфейсом». Сделка проста: я получаю красивое, ухоженное тело для секса и эскорта, девушка получает оговорённую в самом начале сумму денег раз в неделю. Дядька я не жадный, айтехника и выезды на шопинг за границу вполне себе прилагаются, если девочка старается. Проституция? Да. Мне так удобно.
Задолбало одно:
— Милый, дай мне дополнительно N денег, я сделаю маникюр-педикюр. Ты же хочешь, чтобы я была красивая?
Не хочу. Быть красивой — твоя работа. Я плачу тебе за неё деньги. И раньше ты как-то могла из этих денег платить за свою внешность. Сама. Так и будет дальше.
Я не «жалею денег на свою женщину», не льсти себе. Ты не моя женщина, ты наёмный работник. И да, ты предлагаешь совсем не уникальные услуги, я в любой момент могу найти аналог. Обиды, попытка ссоры, прощание. Девица временно остаётся без денег и поливает меня грязью. Следующая.
Обидно, что все эти девушки — щучки с калькулятором в голове — через пару месяцев регулярных финансовых вливаний расслабляются и начинают думать, что спонсор уже никуда не денется.(с)
всё правильно требуют-за красоту надо платить.а во-вторых аффтар лицемерит говоря "я не жадный".и в третьих с чего он взял что они праститутки?жалко его баб-они наверно думают,что нашли своего принца((((((
Задолбало одно:
— Милый, дай мне дополнительно N денег, я сделаю маникюр-педикюр. Ты же хочешь, чтобы я была красивая?
Не хочу. Быть красивой — твоя работа. Я плачу тебе за неё деньги. И раньше ты как-то могла из этих денег платить за свою внешность. Сама. Так и будет дальше.
Я не «жалею денег на свою женщину», не льсти себе. Ты не моя женщина, ты наёмный работник. И да, ты предлагаешь совсем не уникальные услуги, я в любой момент могу найти аналог. Обиды, попытка ссоры, прощание. Девица временно остаётся без денег и поливает меня грязью. Следующая.
Обидно, что все эти девушки — щучки с калькулятором в голове — через пару месяцев регулярных финансовых вливаний расслабляются и начинают думать, что спонсор уже никуда не денется.(с)
всё правильно требуют-за красоту надо платить.а во-вторых аффтар лицемерит говоря "я не жадный".и в третьих с чего он взял что они праститутки?жалко его баб-они наверно думают,что нашли своего принца((((((
долой хуястых сволачей!!!!!!
Мне 14 лет. Живу с мамой, папа умер. Брат недавно вышел из тюрьмы, ему 20 лет. Мама ушла в магазин, а я осталась с братом дома. Сначала было все нормально, а потом он стал приставать ко мне. Я думала что он шутит, а сама не на шутку испугалась. Вообщем он меня изнасиловал, лишил девственности. Маме я не сказала, боюсь что она скажет что я сама на это согласилась и теперь на брата наговариваю. Я его очень боюсь!! Я не знаю что мне делать если мама мама куда нибудь пойдет! Я не хочу оставаться с ним одна! Мне очень очень страшно
Я боюсь что он с мамой тоже что нибудь сделает! Пристрелите меня, пожалуйста!(с)
Я боюсь что он с мамой тоже что нибудь сделает! Пристрелите меня, пожалуйста!(с)долой хуястых сволачей!!!!!!
А я не хочу своего мужа. Нет, не надоел - мы всего четыре года вместе. Просто за это время он растолстел на 25 килограмм и весит больше сотни. Я за всеми этими складками-брюхами-сиськами просто не вижу в нем объект желания. Я пыталась его правильно кормить, но он завтракает и обедает на работе, с собой брать из дома еду отказывается. Подарила абонемент в спортзал, сходил два раза и забросил, звала с собой туда - ноль эффекта. Часто говорю, что неплохо было бы себя в форму привести - кивает и забывает. сказала прямо, что не хочу его из-за его габаритов - жутко обиделся, поскандалил, потом забыл и продолжает жить, как раньше. А я продолжаю уклоняться от секса, что приводит к новым
скандалам, как так, жена - и не дает. Я люблю этого человека, хочу жизнь с ним прожить, мы хорошо подходим друг другу, но как в такой ситуации жить вместе? Что делать - не знаю. Пристрелите уже, нет полноценного счастья, и не будет, видимо, никогда.(с)
скандалам, как так, жена - и не дает. Я люблю этого человека, хочу жизнь с ним прожить, мы хорошо подходим друг другу, но как в такой ситуации жить вместе? Что делать - не знаю. Пристрелите уже, нет полноценного счастья, и не будет, видимо, никогда.(с)
долой хуястых сволачей!!!!!!
Знаете как больно, когда самый нежный комплимент который ты слышишь, это "Свиноматочка ты моя тупорылая!" ?! Мой муж постоянно меня оскорбляет, бьет, может шутки ради вылить на голову чай, потому что "Что я тебе говорил? 2,5 ложки сахара! А ты положила три!" И ведь я правда положила 2,5! Он не чувствует разницы, ему плевать! Но знает, что я не могу с ним спорить, потому что он тогда ударит меня! Я работаю в школе учителем биологии, он на заводе слесарем. Живем далеко от Москвы, в провинциальном городке. Все заработанные деньги он тратит на пиво, себя, свою машину. Из-за того что не могу хотя бы прилично одеться, даже дети в школе смеются и издеваются, за спиной называют бомжихой. Коллеги лишь сочувственно вздыхают. И ведь все это правда! Я действительно как бомжиха! Я тупая и жирная корова! Почему я все это терплю? Да потому что никогда не смогу решиться что- то изменить в своей гребаной жизни! Я даже на самоубийство не способна! Я слабовольная! Мне некуда идти! Мне 48! Я родителей уже похоронила! Пристрелите(с)
долой хуястых сволачей!!!!!!
Мне 29лет, 9лет замужем.Всегда хотела быть хорошей
женой:жарила-парила- пекла,стирала-убирала и т.д. плюс работа с подработками,2 огорода.поддерживала мужа в радости и горе,глотку за него перегрызала.в постели-огонь.за собой следила,на улице мужики оглядываются,некоторые на колено встают.в ответ:ни разу о любви,ни одного оргазма,ни разу,что вкусно,8 марта и день рождения для меня в календаре отсутствуют.теперь хочу развестись,а он против.Я постоянно в депрессии,плачу,злюсь,забиваюсь в дальний угол ото всех и всего.Ненавижу всех мужиков,ненавижу секс и ненавижу себя за то,что при всем этом хочу счастья,любить и быть любимой. ПМП,я больше так не могу!(с)
свинья неблагодарная.долой хуепаразитов!!!!!!!!!
женой:жарила-парила- пекла,стирала-убирала и т.д. плюс работа с подработками,2 огорода.поддерживала мужа в радости и горе,глотку за него перегрызала.в постели-огонь.за собой следила,на улице мужики оглядываются,некоторые на колено встают.в ответ:ни разу о любви,ни одного оргазма,ни разу,что вкусно,8 марта и день рождения для меня в календаре отсутствуют.теперь хочу развестись,а он против.Я постоянно в депрессии,плачу,злюсь,забиваюсь в дальний угол ото всех и всего.Ненавижу всех мужиков,ненавижу секс и ненавижу себя за то,что при всем этом хочу счастья,любить и быть любимой. ПМП,я больше так не могу!(с)
свинья неблагодарная.долой хуепаразитов!!!!!!!!!
долой хуястых сволачей!!!!!!
Ну, почему?! Почему моего отца жизнь до сих пор не наказала?! Почему он может избивать меня и мать, оскорблять и унижать нас, а ему за это ни гроша страданий не достается?! Живет на всем готовом,ничего не делает. Только работает,и то только половину года,а заработанные деньги пропивает.Надеюсь,он сдохнет в адских мучениях. КМП его за такую любовь к своей семье.(с)
долой хуястых сволачей!!!!!!
МУщщИНЫ рАИССИ!! 11 Поздравляем нас с первой победой на Руси-папушке в нашей борьбе с баборабством и мировым матриархатом. Право на изнасилование мы отстояли!!!!!11111
Сообщение о суровом приговоре 20-летней чемпионке России по пауэрлифтингу Татьяне Андреевой, которой на днях районный суд города Бийска Алтайского края вынес приговор в 7 лет колонии за то, что, по ее словам, пытаясь отбиться от насильника, она ударила его ножом, Сеть не всколыхнуло.
Что, в общем, понятно. Если бы фамилия домогателя, который скончался от получанной раны в больнице, была бы, скажем, Абдурахманов, или, как в известном деле Александры Иванниковой, Багдасарян, то тут бы мы уже имели в сети гневные филиппики в стиле "Доколе!", выезды в Бийск бригад ДПНИ, и все в таком же духе. На беду Татьяны фамилия домогателя была Черкайкин и звали его Сергей, а не Абдулла или Армен. А посему общественность в массе своей делом не заинтересовалась, а те, кто заинтересовался, как не сложно догадаться, приняли сторону погибшего.
СМИ, освещавшие это дело, разнообразием подробностей не баловали. Все, кто писал о нем, почти без изменений переписывали версию, опубликованную на сайте Алтайского управления Следственного комитета России, который сообщил следующую информацию.
Год назад, в августе 2012-го, в одной из гостиниц города Бийска собралась компания из нескольких мужчин и девушек, "распивавшая спиртные напитки". Последняя деталь, естественно, должна сразу настроить читателей против Андреевой, поскольку пьющий мужчина — это в порядке вещей, а выпившая девушка порочна по определению. А раз порочна, то какие претензии к попыткам изнасилования? Порочных — можно.
"Девушка виновата тем, что сама позволила довести ситуацию до такого… Захотели приключений, получите. Бесплатный сыр только в мышеловке", — пишет один из комментаторов к статье об этом процессе, опубликованной на сайте местной газеты "Бийский рабочий".
"… да уж, натворила, самые лучшие годы в тюрьме просидеть, да и репутация теперь...", — вторит другой читатель.
"Ну, так ей и надо. Подольше бы ее не видеть", — пишет третий.
Сайт алтайского СК коротенько сообщает, что "между спортсменкой и одним из мужчин произошел конфликт, в ходе которого девушка нанесла ему ножевое ранение, после чего совместно со своей подругой скрылась с места происшествия. От полученного ранения мужчина впоследствии скончался в городской больнице".
Не очень информативно, но причинно-следственные связи хотя бы присутствуют. В следующей части этого текста они уже не просматривается.
"В ходе следствия обвиняемая мотивировала свои действия тем, что потерпевший пытался изнасиловать ее. Однако собранные в ходе следствия доказательства – результаты судебно-медицинских, фоноскопических экспертиз, изученные записи камер видеонаблюдения, в том числе свидетельские показания, подтвердили версию следствия об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего".
Уловили логику? Я — нет. Из вышеприведенного отрывка следует лишь то, что если в огороде бузина, то судебно-медицинские и прочие экспертизы алтайских комитетчиков доказывают, что, "однако", в Киеве дядька.
Каким образом доказательства того, что девушка нанесла "умышленный тяжкий вред" домогателю, опровергают ее утверждение о том, что он пытался ее изнасиловать? Как этот момент опровергают камеры видеонаблюдения, особенно если учесть, что в гостиничных номерах их нет?
В этом деле, как в капле воды (сколько этих капель по всей России каждый день?) отражается и наше правосудие, и наше общество в целом.
Здесь и отношение к женщине в подобных случаях, выражаемое в двух словах: "сама виновата". И общественное мнение, представленное в комментариях к статье в "Бийском рабочем".
И, конечно же, наша правоприменительная практика, когда, если есть труп, то кто-то должен за это хорошо сесть. Право на самооборону, как и в сталинские времена, когда стабильно сажали и того, кто нападал, и того, кто защищался, у нас до сих пор по факту под запретом.
Это дело демонстрирует, что у российских судей, как не было, так и нет понимания, что не за всякое убийство можно и нужно сажать.
Напоследок хочется вспомнить старый советский фильм "Без права на ошибку", где суд оправдывает девушку, застрелившую пытавшегося изнасиловать ее и ее сестру мужчину. Похоже, подобные оправдательные или хотя бы условные приговоры, как тогда, так и сегодня, встречаются у нас только в кино.
Если, конечно, это не убийство насильника с армянской (узбекской и т.д.) фамилией.
Тогда другое дело...
Александр Желенин(с)
Сообщение о суровом приговоре 20-летней чемпионке России по пауэрлифтингу Татьяне Андреевой, которой на днях районный суд города Бийска Алтайского края вынес приговор в 7 лет колонии за то, что, по ее словам, пытаясь отбиться от насильника, она ударила его ножом, Сеть не всколыхнуло.
Что, в общем, понятно. Если бы фамилия домогателя, который скончался от получанной раны в больнице, была бы, скажем, Абдурахманов, или, как в известном деле Александры Иванниковой, Багдасарян, то тут бы мы уже имели в сети гневные филиппики в стиле "Доколе!", выезды в Бийск бригад ДПНИ, и все в таком же духе. На беду Татьяны фамилия домогателя была Черкайкин и звали его Сергей, а не Абдулла или Армен. А посему общественность в массе своей делом не заинтересовалась, а те, кто заинтересовался, как не сложно догадаться, приняли сторону погибшего.
СМИ, освещавшие это дело, разнообразием подробностей не баловали. Все, кто писал о нем, почти без изменений переписывали версию, опубликованную на сайте Алтайского управления Следственного комитета России, который сообщил следующую информацию.
Год назад, в августе 2012-го, в одной из гостиниц города Бийска собралась компания из нескольких мужчин и девушек, "распивавшая спиртные напитки". Последняя деталь, естественно, должна сразу настроить читателей против Андреевой, поскольку пьющий мужчина — это в порядке вещей, а выпившая девушка порочна по определению. А раз порочна, то какие претензии к попыткам изнасилования? Порочных — можно.
"Девушка виновата тем, что сама позволила довести ситуацию до такого… Захотели приключений, получите. Бесплатный сыр только в мышеловке", — пишет один из комментаторов к статье об этом процессе, опубликованной на сайте местной газеты "Бийский рабочий".
"… да уж, натворила, самые лучшие годы в тюрьме просидеть, да и репутация теперь...", — вторит другой читатель.
"Ну, так ей и надо. Подольше бы ее не видеть", — пишет третий.
Сайт алтайского СК коротенько сообщает, что "между спортсменкой и одним из мужчин произошел конфликт, в ходе которого девушка нанесла ему ножевое ранение, после чего совместно со своей подругой скрылась с места происшествия. От полученного ранения мужчина впоследствии скончался в городской больнице".
Не очень информативно, но причинно-следственные связи хотя бы присутствуют. В следующей части этого текста они уже не просматривается.
"В ходе следствия обвиняемая мотивировала свои действия тем, что потерпевший пытался изнасиловать ее. Однако собранные в ходе следствия доказательства – результаты судебно-медицинских, фоноскопических экспертиз, изученные записи камер видеонаблюдения, в том числе свидетельские показания, подтвердили версию следствия об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего".
Уловили логику? Я — нет. Из вышеприведенного отрывка следует лишь то, что если в огороде бузина, то судебно-медицинские и прочие экспертизы алтайских комитетчиков доказывают, что, "однако", в Киеве дядька.
Каким образом доказательства того, что девушка нанесла "умышленный тяжкий вред" домогателю, опровергают ее утверждение о том, что он пытался ее изнасиловать? Как этот момент опровергают камеры видеонаблюдения, особенно если учесть, что в гостиничных номерах их нет?
В этом деле, как в капле воды (сколько этих капель по всей России каждый день?) отражается и наше правосудие, и наше общество в целом.
Здесь и отношение к женщине в подобных случаях, выражаемое в двух словах: "сама виновата". И общественное мнение, представленное в комментариях к статье в "Бийском рабочем".
И, конечно же, наша правоприменительная практика, когда, если есть труп, то кто-то должен за это хорошо сесть. Право на самооборону, как и в сталинские времена, когда стабильно сажали и того, кто нападал, и того, кто защищался, у нас до сих пор по факту под запретом.
Это дело демонстрирует, что у российских судей, как не было, так и нет понимания, что не за всякое убийство можно и нужно сажать.
Напоследок хочется вспомнить старый советский фильм "Без права на ошибку", где суд оправдывает девушку, застрелившую пытавшегося изнасиловать ее и ее сестру мужчину. Похоже, подобные оправдательные или хотя бы условные приговоры, как тогда, так и сегодня, встречаются у нас только в кино.
Если, конечно, это не убийство насильника с армянской (узбекской и т.д.) фамилией.
Тогда другое дело...
Александр Желенин(с)
долой хуястых сволачей!!!!!!
Меня бесит мой бывший. Теперь, целью моей жизни стало его унижение. Сфотошопила скрин, где он признается, что он гей и переписывается с парнем, распускаю грязные слухи, что он ссытся пьяный, растлевает малолеток, что я его бросила, когда застукала в постели с собакой, что он спит со старыми бабками, и одна из них переписала на него квартиру. Кстати, он работник церкви. Это плата за предательство и измены. Девченка, которая ему нравится бросила его. Я и ее тоже заебала. Знай, сука, я превращу твою жизнь в АД!(с)
ай маладца!так его гандона!
ай маладца!так его гандона!
долой хуястых сволачей!!!!!!
Бесят мужики которые не воспринимают девушек с ребёнком! Я ведь его никому не навязываю! Да и мужик мне нужен только для секса... Я чё... хуже от этого стала заниматься сексом?! У меня наоборот конкретный недойопт...(с)
да и пошли они нахуй-трусы уёбищные и потребляди.а ебаться можно и с бабой у которой есть страпон.будет н е хуже
да и пошли они нахуй-трусы уёбищные и потребляди.а ебаться можно и с бабой у которой есть страпон.будет н е хуже
суббота, 24 августа 2013
долой хуястых сволачей!!!!!!
На окончание института родители подарили мне 3комнатную квартиру. Жила в ней одна, полгода назад ко мне переехал парень (до этого встречались год, он жилье снимал).
Сейчас у меня появилась возможность поехать на год учиться за границу (я выиграла грант). Учеба учебой, а жить там на что-то надо. Работать и учиться одновременно теоретически можно, но очень сложно, да и деньги за подработку будут не ахти.
Если бы я сдала свою квартиру, то смогла бы обеспечить себе более или менее нормальную жизнь на этот год. Но это означает, что парень должен съехать (высылать мне сумму, за которую можно сдать квартиру, он не сможет, т.к. это 3/4 его зп). Пыталась поговорить с ним на эту тему, но намеков он как будто не понимает. Шутит - мол, не волнуйся, к твоему приезду в квартире порядок наведу, ты не узнаешь про то, что тут происходило. Про свой переезд даже не заикается. Чувствую, придется говорить с ним прямо и, возможно, выселять. Учитывая его характер, думаю, расстанемся.
КМП(с)
хуепаразит
Сейчас у меня появилась возможность поехать на год учиться за границу (я выиграла грант). Учеба учебой, а жить там на что-то надо. Работать и учиться одновременно теоретически можно, но очень сложно, да и деньги за подработку будут не ахти.
Если бы я сдала свою квартиру, то смогла бы обеспечить себе более или менее нормальную жизнь на этот год. Но это означает, что парень должен съехать (высылать мне сумму, за которую можно сдать квартиру, он не сможет, т.к. это 3/4 его зп). Пыталась поговорить с ним на эту тему, но намеков он как будто не понимает. Шутит - мол, не волнуйся, к твоему приезду в квартире порядок наведу, ты не узнаешь про то, что тут происходило. Про свой переезд даже не заикается. Чувствую, придется говорить с ним прямо и, возможно, выселять. Учитывая его характер, думаю, расстанемся.
КМП(с)
хуепаразит
долой хуястых сволачей!!!!!!
Вот все пишут, то рожать не охота, то охота, но зачем? расскажу своё... Замужем 14 лет, любим друг друга, есть дочка 10 лет. Замуж вышла в 19 лет, детей хотела минимум 2х, но после первой врачи сказали трудно, но возможно... старались -внематочная. Теперь одна труба - долгие операции, спайки, миома-сплошной катаклизм, один ребенок, муж хочет сына..
Я его очень люблю, врачи надежду не дают или говорят, что после второго я уже все по женски потеряю (вплоть до матки), а он настаивает - хочу сына.
Муж заявил, если ты мальчика мне не родишь - то найду, кто родит. А ведь тут же говорит что очень любит и меня и дочу... КМП(с)
Я его очень люблю, врачи надежду не дают или говорят, что после второго я уже все по женски потеряю (вплоть до матки), а он настаивает - хочу сына.
Муж заявил, если ты мальчика мне не родишь - то найду, кто родит. А ведь тут же говорит что очень любит и меня и дочу... КМП(с)
долой хуястых сволачей!!!!!!
Мне 25, замужем год, вместе 3 года. Сразу договорились, что у нас будет раздельный бюджет. Я была не против. Свадьбу и свадебное путешествие оплачивали пополам. За квартиру и продукты тоже платим в равных долях, остатки денег с з.п. на свои нужды и усмотрение. У нас были идеальные отношения, которые должны быть у современных людей, построенные на любви, а не на деньгах, так мне тогда казалось... Меня сократили на работе, вот уже больше 2-х месяцев ищу новую. Каждый день у нас начинается со скандала, что я нахлебница, содержанка и иждивенка, что нам, бабам, только и надо, что сесть мужику на шею. Я же каждый день рассылаю резюме и соглашаюсь на любые собеседования, но пока безрезультатно. Я уже ем, только тогда, когда совсем нет сил терпеть голод, в остальное время пью только чай лишь бы не слышать его упреки. Фактически расплачиваюсь натурой за то, что он один платит аренду, делаю в сексе с ним то, на что раньше бы не согласилась... Если развод, то идти мне просто будет некуда. ПМП(с)
долой хуястых сволачей!!!!!!
Всегда мечтала уехать за границу. Мой парень наоборот не хотел. ссылался на патриотизм и на то, что вся его родня здесь. У меня все равно возможности не было, поэтому мы продолжали встречаться и жили вместе. Вчера он сделал мне предложение... Но прежде, чем я успела что-то ответить сообщил, что его берут на государственную службу... и ему нельзя будет выезжать за границу вообще. Никогда, даже в отпуск! Он об этой работе всегда мечтал, пытался пробиться туда, я давно знала, но не думала, что его возьмут. Предложил мне все обдумать, смогу ли я так жить. Я обдумала. И сегодня собрала вещи. Не хочу отказываться от мечты, верю, что еще встречу мужчину с такими же целями и мечтами, как у меня. Но мы с ним 7 лет встречались, 4 года вместе жили. КМП.(с)
долой хуястых сволачей!!!!!!
«Изнасилование равносильно убийству, – говорит Мария Мохова, исполнительный директор кризисного центра «Сестры». – Недаром психологическую травму изнасилования приравнивают к травмам, полученным в зоне военных действий. Надо понимать, что оно не имеет ничего общего с сексуальностью. Это чудовищное, умышленное насилие, которое использует секс как оружие. Переживания женщины в этот момент близки к переживанию потери жизни. Насильник убивает то, что дает человеку способность желать, любить, доверять – а значит, жить».
В свои 29 лет Ольга только начинает вспоминать, как это – доверять другим людям. Ей было 22, когда она встретила «того человека». И 24, когда смогла от него освободиться. Эти два года он насиловал ее. Бил, оскорблял, запрещая видеться с близкими. Она бежала в другой город, надеясь, что жизнь начнется заново, но... «Все выходные я проводила в слезах, не могла выйти из дома. Я все время чем-то болела. Мое тело превратилось в одну болевую точку. Мне хотелось снова влюбиться, я даже соглашалась на свидания... А потом не могла – не могла вынести даже ласкового прикосновения. Тогда мне хотелось уничтожить в себе все женское. Звучит как бред, правда?»
Но что не «бред» в насилии? «Изнасилование, как катастрофа, обрушивается на женщину, разрушая смысл ее существования, связи с другими людьми и окружающим миром», – говорит психотерапевт Мюриэль Сальмона (Muriel Salmona), президент французской Ассоциации травматической памяти и виктимологии. Мир становится источником постоянной угрозы: если немыслимое случилось раз, оно может повториться. Жертва теряет доверие, которое необходимо, чтобы встречаться с другим человеком, любить, наслаждаться близостью. Ольга вспоминает, что многие годы ее преследовал страх. На улице, в метро – повсюду. «Этот человек заставил меня поверить, что мое тело мне не принадлежит, что он может делать с ним что хочет и когда хочет. У меня было чувство, что оно совсем беззащитно – как в открытом доступе. Когда с тобой такое сотворили, возникает чувство, что ты ничего не стоишь...»
«Женское тело оставалось в распоряжении мужчин на протяжении веков, – напоминает Мария Мохова. – И хотя в Уголовном кодексе изнасилование относится к числу особо тяжких преступлений против личности, в обществе все еще сохраняются патриархальные представления: якобы без желания самой женщины такое невозможно, она сама провоцирует мужчину, «cама виновата». Многие пострадавшие женщины начинают искать свою вину и невольно уверяются в том, что так и есть: «была неосторожна», «надела слишком короткую юбку», «не послушалась матери»… Тогда как они – не виновницы, а жертвы. Бессмысленно спрашивать «за что?» – ответа здесь не может быть. Насильник – преступник, и его нельзя оправдать ничем».
Но большинство жертв молчат. Мария Мохова рассказывает, что лишь 3% женщин, обратившихся в центр «Сестры», до этого сообщили о преступлении в полицию, и только 12% дел дошли до суда. «Более всего женщине хочется забыть случившееся, «отменить» реальность катастрофы».
Затаившаяся память
32-летняя Дарья в свое время не постеснялась подать заявление. Десять лет назад, когда она была дома одна, в квартиру позвонили. Мужчина назвался соседом снизу, сказал, что пришел проверить, не течет ли у нее кран. Войдя, он связал ее, заткнул рот... В тот же день вместе со своим другом она пошла в районное отделение (тогда еще) милиции. Прошла неделя, две... И однажды к ней вернулось желание заняться любовью. «Я подумала: насильник получил мое тело на то время, пока все это продолжалось, – но ему не завладеть ни моей душой, ни моей жизнью. Я начну все снова, как прежде, – подумаешь, ну и что! Мой друг очень поддерживал меня тогда… В постели нам всегда было хорошо. И потом – то, что случилось, вообще не имело отношения к любви и сексу! Так что все у нас стало почти как прежде. Только иногда у меня перед глазами вдруг вспыхнет какая-то картина – и я застываю, будто меня накрыло ледяной волной».
Эти жестокие воспоминания преследуют всех женщин. Ольга рассказывает, что у нее «что-то схватывает судорогой внизу живота, иногда при этом буквально пронзает боль». Наталья говорит, что ее тело цепенеет, когда какое-то движение или поза напоминают то, что она испытала. «Я не могу сдержать дрожь, меня буквально колотит, а иногда я плачу. Это состояние совершенно не поддается контролю». Неподконтрольная – очень точное определение для травматической памяти. Эмоция подкатывает к горлу и не дает дышать, когда этого меньше всего ожидают.
Три этапа переживания
«В первые несколько часов после изнасилования жертва может вспомнить события поминутно, покадрово, – говорит Мария Мохова. – Но рассказывает о них почти без эмоций (из-за чего полицейские могут сомневаться в ее правдивости). В этот момент ее психика парализована, она как будто видит происходящее со стороны. Так проявляется защитная реакция, которая помогает совладать с невыносимым. Затем возникает отрицание: женщина словно забывает все, что с ней происходило. Она говорит: «Я ничего не помню», что тоже вводит в заблуждение полицейских. На самом деле эмоции накапливаются, и впоследствии эта память о пережитом срабатывает как бомба замедленного действия: самая незначительная мелочь, которая ассоциируется с изнасилованием, заставляет все пережить заново, так, будто это происходит здесь и сейчас. Жизнь пре-вращается в сплошное минное поле».
Чтобы себя защитить, женщины стараются не думать, не вспоминать. Не выходят на улицу в темное время или даже вообще не покидают квартиру. Не занимаются любовью. Не прикасаются ни к кому или даже вообще перестают что-либо чувствовать. Только все это не помогает.
«Можно спрятать поглубже эти воспоминания, но забыть такое невозможно», – настаивает Мюриэль Сальмона. Память пережитого остается в теле – и возникают бессонницы, депрессии, хронические боли, постоянные гинекологические проблемы, анорексия или булимия... «Ведь тело – это и есть мы сами, – говорит Дарья. – И ты не можешь от него сбежать, отделить от чувств и мыслей. Его растерзали, втоптали в грязь... Тогда я недооценила силу этого удара». А год спустя ее тело заговорило: обнаружилась инфекция, затем была операция – «как еще одно вторжение в тело», долгое выздоровление… В течение многих лет проникновение во время секса вызывало у нее боль.
Нет, изнасилование не забывается, и силой воли здесь ничего не сделать. «Вслед за шоком и отрицанием, – продолжает Мария Мохова, – наступает внутренняя диссоциация, то есть расщепление личности: женщина, которая была изнасилована, и та, что себя судит. Некоторые бессознательно отделяют себя от своего тела: оно во всем виновато, я накажу его! В этот момент кто-то может уйти в алкоголизм или наркоманию, беспорядочно менять партнеров. Другие, наоборот, отказываются от секса или же выбирают женщин как «безопасных» партнеров. А кто-то ищет экстрима, чтобы снова «отключиться».
«Я возненавидела свое тело, – вспоминает Наталья. – Алкоголь, наркотики – я мучила его как могла. Я колотила руками о стену, сбивая их в кровь, перестала есть... Я не смотрела на себя: меня больше не было. Вечерами я выходила на темные улицы, иногда приводила кого-то домой: мое тело не хотело секса, но я его заставляла. А потом сразу выгоняла мужчину – грубо, чтобы сделать ему побольнее. Я пыталась заглушить воспоминание о том, что со мной сделали, еще более ужасными воспоминаниями о том, что делала я сама. На самом деле я постепенно умирала». Наталья дошла до края, до самого дна: пыталась покончить с собой, лечилась в психиатрической клинике... а потом все же поднялась. Очень медленно, мучительно, но поднялась. Ее первым шагом к возрождению стал звонок в полицию: она узнала лицо насильника в выпуске криминальных новостей... А год спустя ей повезло встретить человека, который сумел ее выслушать. Его любовь вернула ей желание и радость жизни.
«Мужчина может сделать очень многое, – считает Мария Мохова. – Если женщина чувствует, что ей верят, ее слушают и слышат, что она любима – это может все изменить в ее настоящем и будущем. Не менее важна и искренняя, теплая поддержка и других близких людей».
Общая борьба
Говорить об изнасиловании по-прежнему табу. А ведь говорить – значит освобождаться. «Так можно обезвредить травматическую память, – подчеркивает Мюриэль Сальмона. – Боль, выраженная словами, становится историей, которая уже принадлежит прошлому. Рассказывая, мы находим смысл в том, что казалось хаосом. Женщина понимает, что была именно жертвой, на которую напал преступник, и признает: это не моя вина. Виноват насильник».
«На форуме я познакомилась с другими женщинами и поняла, что я не одинока в своей боли, – говорит Дарья. – Я отделила ее от себя. Бороться с насилием – это наша общая борьба». И они сражаются каждый день. С годами эмоциональные срывы случаются все реже (хотя совсем избавиться от них не удается никогда). Постепенно происходит примирение с собой, возвращается доверие к людям. Да, это правда: из этого состояния можно выйти. «Женщина принимает травму как негативный опыт и принимает себя такой, какая она есть, – говорит Мария Мохова. – И начинает строить свою жизнь заново».
Но бороться приходится и с предубеждениями других. «Я долго стыдилась вообще заводить отношения, – вздыхает Дарья. – Считается, раз тебя изнасиловали, для тебя все кончено. Иначе скажут: ах, она с кем-то спит? Значит, тогда все было не так страшно. Может, ей даже понравилось!»
Изнасилование – преступление, в котором жертва всегда под подозрением, негодует Мюриэль Сальмона: «Неважно, сломана ли женщина или нашла в себе силы начать новую жизнь, мысль о том, что она вновь может испытывать желание и заниматься любовью, для многих по-прежнему непредставима!» Так что битва будет долгой... Но ее можно выиграть.(с)
В свои 29 лет Ольга только начинает вспоминать, как это – доверять другим людям. Ей было 22, когда она встретила «того человека». И 24, когда смогла от него освободиться. Эти два года он насиловал ее. Бил, оскорблял, запрещая видеться с близкими. Она бежала в другой город, надеясь, что жизнь начнется заново, но... «Все выходные я проводила в слезах, не могла выйти из дома. Я все время чем-то болела. Мое тело превратилось в одну болевую точку. Мне хотелось снова влюбиться, я даже соглашалась на свидания... А потом не могла – не могла вынести даже ласкового прикосновения. Тогда мне хотелось уничтожить в себе все женское. Звучит как бред, правда?»
Но что не «бред» в насилии? «Изнасилование, как катастрофа, обрушивается на женщину, разрушая смысл ее существования, связи с другими людьми и окружающим миром», – говорит психотерапевт Мюриэль Сальмона (Muriel Salmona), президент французской Ассоциации травматической памяти и виктимологии. Мир становится источником постоянной угрозы: если немыслимое случилось раз, оно может повториться. Жертва теряет доверие, которое необходимо, чтобы встречаться с другим человеком, любить, наслаждаться близостью. Ольга вспоминает, что многие годы ее преследовал страх. На улице, в метро – повсюду. «Этот человек заставил меня поверить, что мое тело мне не принадлежит, что он может делать с ним что хочет и когда хочет. У меня было чувство, что оно совсем беззащитно – как в открытом доступе. Когда с тобой такое сотворили, возникает чувство, что ты ничего не стоишь...»
«Женское тело оставалось в распоряжении мужчин на протяжении веков, – напоминает Мария Мохова. – И хотя в Уголовном кодексе изнасилование относится к числу особо тяжких преступлений против личности, в обществе все еще сохраняются патриархальные представления: якобы без желания самой женщины такое невозможно, она сама провоцирует мужчину, «cама виновата». Многие пострадавшие женщины начинают искать свою вину и невольно уверяются в том, что так и есть: «была неосторожна», «надела слишком короткую юбку», «не послушалась матери»… Тогда как они – не виновницы, а жертвы. Бессмысленно спрашивать «за что?» – ответа здесь не может быть. Насильник – преступник, и его нельзя оправдать ничем».
Но большинство жертв молчат. Мария Мохова рассказывает, что лишь 3% женщин, обратившихся в центр «Сестры», до этого сообщили о преступлении в полицию, и только 12% дел дошли до суда. «Более всего женщине хочется забыть случившееся, «отменить» реальность катастрофы».
Затаившаяся память
32-летняя Дарья в свое время не постеснялась подать заявление. Десять лет назад, когда она была дома одна, в квартиру позвонили. Мужчина назвался соседом снизу, сказал, что пришел проверить, не течет ли у нее кран. Войдя, он связал ее, заткнул рот... В тот же день вместе со своим другом она пошла в районное отделение (тогда еще) милиции. Прошла неделя, две... И однажды к ней вернулось желание заняться любовью. «Я подумала: насильник получил мое тело на то время, пока все это продолжалось, – но ему не завладеть ни моей душой, ни моей жизнью. Я начну все снова, как прежде, – подумаешь, ну и что! Мой друг очень поддерживал меня тогда… В постели нам всегда было хорошо. И потом – то, что случилось, вообще не имело отношения к любви и сексу! Так что все у нас стало почти как прежде. Только иногда у меня перед глазами вдруг вспыхнет какая-то картина – и я застываю, будто меня накрыло ледяной волной».
Эти жестокие воспоминания преследуют всех женщин. Ольга рассказывает, что у нее «что-то схватывает судорогой внизу живота, иногда при этом буквально пронзает боль». Наталья говорит, что ее тело цепенеет, когда какое-то движение или поза напоминают то, что она испытала. «Я не могу сдержать дрожь, меня буквально колотит, а иногда я плачу. Это состояние совершенно не поддается контролю». Неподконтрольная – очень точное определение для травматической памяти. Эмоция подкатывает к горлу и не дает дышать, когда этого меньше всего ожидают.
Три этапа переживания
«В первые несколько часов после изнасилования жертва может вспомнить события поминутно, покадрово, – говорит Мария Мохова. – Но рассказывает о них почти без эмоций (из-за чего полицейские могут сомневаться в ее правдивости). В этот момент ее психика парализована, она как будто видит происходящее со стороны. Так проявляется защитная реакция, которая помогает совладать с невыносимым. Затем возникает отрицание: женщина словно забывает все, что с ней происходило. Она говорит: «Я ничего не помню», что тоже вводит в заблуждение полицейских. На самом деле эмоции накапливаются, и впоследствии эта память о пережитом срабатывает как бомба замедленного действия: самая незначительная мелочь, которая ассоциируется с изнасилованием, заставляет все пережить заново, так, будто это происходит здесь и сейчас. Жизнь пре-вращается в сплошное минное поле».
Чтобы себя защитить, женщины стараются не думать, не вспоминать. Не выходят на улицу в темное время или даже вообще не покидают квартиру. Не занимаются любовью. Не прикасаются ни к кому или даже вообще перестают что-либо чувствовать. Только все это не помогает.
«Можно спрятать поглубже эти воспоминания, но забыть такое невозможно», – настаивает Мюриэль Сальмона. Память пережитого остается в теле – и возникают бессонницы, депрессии, хронические боли, постоянные гинекологические проблемы, анорексия или булимия... «Ведь тело – это и есть мы сами, – говорит Дарья. – И ты не можешь от него сбежать, отделить от чувств и мыслей. Его растерзали, втоптали в грязь... Тогда я недооценила силу этого удара». А год спустя ее тело заговорило: обнаружилась инфекция, затем была операция – «как еще одно вторжение в тело», долгое выздоровление… В течение многих лет проникновение во время секса вызывало у нее боль.
Нет, изнасилование не забывается, и силой воли здесь ничего не сделать. «Вслед за шоком и отрицанием, – продолжает Мария Мохова, – наступает внутренняя диссоциация, то есть расщепление личности: женщина, которая была изнасилована, и та, что себя судит. Некоторые бессознательно отделяют себя от своего тела: оно во всем виновато, я накажу его! В этот момент кто-то может уйти в алкоголизм или наркоманию, беспорядочно менять партнеров. Другие, наоборот, отказываются от секса или же выбирают женщин как «безопасных» партнеров. А кто-то ищет экстрима, чтобы снова «отключиться».
«Я возненавидела свое тело, – вспоминает Наталья. – Алкоголь, наркотики – я мучила его как могла. Я колотила руками о стену, сбивая их в кровь, перестала есть... Я не смотрела на себя: меня больше не было. Вечерами я выходила на темные улицы, иногда приводила кого-то домой: мое тело не хотело секса, но я его заставляла. А потом сразу выгоняла мужчину – грубо, чтобы сделать ему побольнее. Я пыталась заглушить воспоминание о том, что со мной сделали, еще более ужасными воспоминаниями о том, что делала я сама. На самом деле я постепенно умирала». Наталья дошла до края, до самого дна: пыталась покончить с собой, лечилась в психиатрической клинике... а потом все же поднялась. Очень медленно, мучительно, но поднялась. Ее первым шагом к возрождению стал звонок в полицию: она узнала лицо насильника в выпуске криминальных новостей... А год спустя ей повезло встретить человека, который сумел ее выслушать. Его любовь вернула ей желание и радость жизни.
«Мужчина может сделать очень многое, – считает Мария Мохова. – Если женщина чувствует, что ей верят, ее слушают и слышат, что она любима – это может все изменить в ее настоящем и будущем. Не менее важна и искренняя, теплая поддержка и других близких людей».
Общая борьба
Говорить об изнасиловании по-прежнему табу. А ведь говорить – значит освобождаться. «Так можно обезвредить травматическую память, – подчеркивает Мюриэль Сальмона. – Боль, выраженная словами, становится историей, которая уже принадлежит прошлому. Рассказывая, мы находим смысл в том, что казалось хаосом. Женщина понимает, что была именно жертвой, на которую напал преступник, и признает: это не моя вина. Виноват насильник».
«На форуме я познакомилась с другими женщинами и поняла, что я не одинока в своей боли, – говорит Дарья. – Я отделила ее от себя. Бороться с насилием – это наша общая борьба». И они сражаются каждый день. С годами эмоциональные срывы случаются все реже (хотя совсем избавиться от них не удается никогда). Постепенно происходит примирение с собой, возвращается доверие к людям. Да, это правда: из этого состояния можно выйти. «Женщина принимает травму как негативный опыт и принимает себя такой, какая она есть, – говорит Мария Мохова. – И начинает строить свою жизнь заново».
Но бороться приходится и с предубеждениями других. «Я долго стыдилась вообще заводить отношения, – вздыхает Дарья. – Считается, раз тебя изнасиловали, для тебя все кончено. Иначе скажут: ах, она с кем-то спит? Значит, тогда все было не так страшно. Может, ей даже понравилось!»
Изнасилование – преступление, в котором жертва всегда под подозрением, негодует Мюриэль Сальмона: «Неважно, сломана ли женщина или нашла в себе силы начать новую жизнь, мысль о том, что она вновь может испытывать желание и заниматься любовью, для многих по-прежнему непредставима!» Так что битва будет долгой... Но ее можно выиграть.(с)
долой хуястых сволачей!!!!!!
В определенном смысле насильники не являются отклонениями от гендерных стереотипов, психологически неуравновешенными извращенцами, которые по-другому на секс не способны. Насильники, напротив, слишком привержены нормативам мужественности: при каждой встрече с любой женщиной они настолько заряжены на сексуальную победу, что каждое свидание превращают в осаду, и они не обращают внимания на желание женщины, поскольку, в конце концов, женщины в этом отношении не равны мужчинам. «Больше всего поражает то, что насильники, - пишет один исследователь, - внешне совершенно нормальны».
Бернард Лефковиц, в подробностях описавший ныне печально известное групповое изнасилование умственно отсталой девочки несколькими спортсменами из элитной школы в местечке Глен-Ридж, штат Нью-Джерси, утверждает, что «многие мальчики в оскорбительных действиях по отношению к женщинам видят своего рода обряд превращения во взрослого мужчину. Это вплелось в ткань нашей культуры». Поэтому при любом обсуждении изнасилований необходимо принять во внимание заурядность этого преступления с точки зрения нормативного определения мужественности, а также существующее положение дел: несмотря ни на что, большинство мужчин никогда не совершают изнасилований. Если изнасилование нормативно, то кто не насилует, не настоящий мужчина?
Социолог Дайана Скалли в глубоком исследовании осужденных за изнасилование развивает эту тему. Она обнаружила, что насильники более активно ведут сексуальную жизнь без насилия, чем остальные мужчины, и наравне с другими имеют серьезные отношения с женщинами и становятся отцами. Эти данные совершенно уничтожают довод эволюционистов, будто насилуют неудачники, которые не смогли добиться желанных отношений с женщинами на сексуальном рынке. Мужчины насилуют, чтобы «поставить женщин на место», пишет она. «Изнасилование – это право мужчины, - подтвердил один из заключенных. – Если женщина не дает, мужчина должен ее взять. Женщина не имеет права отказать. Она создана для секса. Это – все, на что они годятся. Некоторых женщин приходится бить, и потом они все равно сдаются; они для этого и предназначены». Мужчины насилуют, дает заключение Скалли, «не из-за особенностей или иррациональности, а потому что они усвоили, что в этой культуре сексуальное насилие вознаграждается», и потому что «они не думают, что будут за это наказаны».
Изнасилование – это преступление, в котором сочетаются секс и насилие и пол становится орудием насилия. Изнасилование – не столько преступление страсти, сколько преступление власти, в нем нет ни любви, ни вожделения, но есть покорение и презрение, в нем выражена не тоска, а присвоение. Вы можете подумать, что мужчина помышляет об изнасиловании в сознании своей власти.
Ничего подобного. Послушайте, что отвечает молодой 23-летний клерк из крупной корпорации в Сан-Франциско по имени Джей на вопрос Тима Бенеке о том, при каких обстоятельствах он мог бы совершить изнасилование. Он не совершал изнасилований. Он – обычный парень и пробует представить обстоятельства, при которых он изнасиловал бы женщину. Вот что говорит Джей:
«Скажем, я вижу женщину – очень симпатичную, опрятную, сексуальную, и она испускает настоящие женские, сексуальные флюиды. Я думаю: ух ты, вот бы заняться с ней любовью, но вижу, что ее это не интересует. Меня это дразнит. Сколько раз это было, что женщина знает, что выглядит отлично, и всегда это использует, красуется передо мной. Я начинаю чувствовать, что она будто смеется надо мной, и это унизительно… Если бы я отчаялся настолько, чтобы изнасиловать какую-то женщину, я бы это сделал, потому что хотел именно ее, а также из мести, чтобы сказать: «Ты в моей власти, и я могу сделать с тобой все, что захочу», - потому что на самом деле это они имею надо мной власть, одним своим присутствием. Просто потому что они могут подойти ко мне, и я растаю, буду чувствовать себя полным болваном и захочу отомстить Они властны надо мной, и я хочу власти над ними».
В Джее говорит не власть, а бессилие: «Они властны надо мной, и я хочу власти над ними». По его мнению, изнасилование – это не нападение на женщину, но форма мести, возмездия за ранее нанесенную рану. Но кем?
Бенеке исследует этот очевидный парадокс, анализируя язык. Подумайте, какие слова используются в нашей культуре при описании женской красоты и сексуальности – язык насилия и агрессия. Красивая женщина – это «бомба», «нокаут», «роковая женщина». Она «потрясно красива» и «до смерти хороша». Женская красота переживается мужчинами как акт агрессии: красота вторгается в мужские мысли, некстати пробуждает желание и тоску, заставляет мужчину чувствовать себя беспомощным, слабым, уязвимым. Совершив таким образом агрессивное вторжение, женщина отвергает мужчину, отказываясь от секса, и тем самым его оскорбляет. Изнасилование – это способ свести счеты, отомстить за отказ, воздать. Бессилие и уверенность в обладании правом на женское тело, о которых говорили насильники в интервью Дайане Скалли, дают в итоге гремучую смесь, которая обеспечивает позорно высокий уровень изнасилований в США.(с)
уёбища такие уёбища.женщины тожы хотят трахаться с красивыми мужыками,тожы падают к ногам красавчиков.однако насилуют мужыки а не бабы
Бернард Лефковиц, в подробностях описавший ныне печально известное групповое изнасилование умственно отсталой девочки несколькими спортсменами из элитной школы в местечке Глен-Ридж, штат Нью-Джерси, утверждает, что «многие мальчики в оскорбительных действиях по отношению к женщинам видят своего рода обряд превращения во взрослого мужчину. Это вплелось в ткань нашей культуры». Поэтому при любом обсуждении изнасилований необходимо принять во внимание заурядность этого преступления с точки зрения нормативного определения мужественности, а также существующее положение дел: несмотря ни на что, большинство мужчин никогда не совершают изнасилований. Если изнасилование нормативно, то кто не насилует, не настоящий мужчина?
Социолог Дайана Скалли в глубоком исследовании осужденных за изнасилование развивает эту тему. Она обнаружила, что насильники более активно ведут сексуальную жизнь без насилия, чем остальные мужчины, и наравне с другими имеют серьезные отношения с женщинами и становятся отцами. Эти данные совершенно уничтожают довод эволюционистов, будто насилуют неудачники, которые не смогли добиться желанных отношений с женщинами на сексуальном рынке. Мужчины насилуют, чтобы «поставить женщин на место», пишет она. «Изнасилование – это право мужчины, - подтвердил один из заключенных. – Если женщина не дает, мужчина должен ее взять. Женщина не имеет права отказать. Она создана для секса. Это – все, на что они годятся. Некоторых женщин приходится бить, и потом они все равно сдаются; они для этого и предназначены». Мужчины насилуют, дает заключение Скалли, «не из-за особенностей или иррациональности, а потому что они усвоили, что в этой культуре сексуальное насилие вознаграждается», и потому что «они не думают, что будут за это наказаны».
Изнасилование – это преступление, в котором сочетаются секс и насилие и пол становится орудием насилия. Изнасилование – не столько преступление страсти, сколько преступление власти, в нем нет ни любви, ни вожделения, но есть покорение и презрение, в нем выражена не тоска, а присвоение. Вы можете подумать, что мужчина помышляет об изнасиловании в сознании своей власти.
Ничего подобного. Послушайте, что отвечает молодой 23-летний клерк из крупной корпорации в Сан-Франциско по имени Джей на вопрос Тима Бенеке о том, при каких обстоятельствах он мог бы совершить изнасилование. Он не совершал изнасилований. Он – обычный парень и пробует представить обстоятельства, при которых он изнасиловал бы женщину. Вот что говорит Джей:
«Скажем, я вижу женщину – очень симпатичную, опрятную, сексуальную, и она испускает настоящие женские, сексуальные флюиды. Я думаю: ух ты, вот бы заняться с ней любовью, но вижу, что ее это не интересует. Меня это дразнит. Сколько раз это было, что женщина знает, что выглядит отлично, и всегда это использует, красуется передо мной. Я начинаю чувствовать, что она будто смеется надо мной, и это унизительно… Если бы я отчаялся настолько, чтобы изнасиловать какую-то женщину, я бы это сделал, потому что хотел именно ее, а также из мести, чтобы сказать: «Ты в моей власти, и я могу сделать с тобой все, что захочу», - потому что на самом деле это они имею надо мной власть, одним своим присутствием. Просто потому что они могут подойти ко мне, и я растаю, буду чувствовать себя полным болваном и захочу отомстить Они властны надо мной, и я хочу власти над ними».
В Джее говорит не власть, а бессилие: «Они властны надо мной, и я хочу власти над ними». По его мнению, изнасилование – это не нападение на женщину, но форма мести, возмездия за ранее нанесенную рану. Но кем?
Бенеке исследует этот очевидный парадокс, анализируя язык. Подумайте, какие слова используются в нашей культуре при описании женской красоты и сексуальности – язык насилия и агрессия. Красивая женщина – это «бомба», «нокаут», «роковая женщина». Она «потрясно красива» и «до смерти хороша». Женская красота переживается мужчинами как акт агрессии: красота вторгается в мужские мысли, некстати пробуждает желание и тоску, заставляет мужчину чувствовать себя беспомощным, слабым, уязвимым. Совершив таким образом агрессивное вторжение, женщина отвергает мужчину, отказываясь от секса, и тем самым его оскорбляет. Изнасилование – это способ свести счеты, отомстить за отказ, воздать. Бессилие и уверенность в обладании правом на женское тело, о которых говорили насильники в интервью Дайане Скалли, дают в итоге гремучую смесь, которая обеспечивает позорно высокий уровень изнасилований в США.(с)
уёбища такие уёбища.женщины тожы хотят трахаться с красивыми мужыками,тожы падают к ногам красавчиков.однако насилуют мужыки а не бабы