В определенном смысле насильники не являются отклонениями от гендерных стереотипов, психологически неуравновешенными извращенцами, которые по-другому на секс не способны. Насильники, напротив, слишком привержены нормативам мужественности: при каждой встрече с любой женщиной они настолько заряжены на сексуальную победу, что каждое свидание превращают в осаду, и они не обращают внимания на желание женщины, поскольку, в конце концов, женщины в этом отношении не равны мужчинам. «Больше всего поражает то, что насильники, - пишет один исследователь, - внешне совершенно нормальны».
Бернард Лефковиц, в подробностях описавший ныне печально известное групповое изнасилование умственно отсталой девочки несколькими спортсменами из элитной школы в местечке Глен-Ридж, штат Нью-Джерси, утверждает, что «многие мальчики в оскорбительных действиях по отношению к женщинам видят своего рода обряд превращения во взрослого мужчину. Это вплелось в ткань нашей культуры». Поэтому при любом обсуждении изнасилований необходимо принять во внимание заурядность этого преступления с точки зрения нормативного определения мужественности, а также существующее положение дел: несмотря ни на что, большинство мужчин никогда не совершают изнасилований. Если изнасилование нормативно, то кто не насилует, не настоящий мужчина?
Социолог Дайана Скалли в глубоком исследовании осужденных за изнасилование развивает эту тему. Она обнаружила, что насильники более активно ведут сексуальную жизнь без насилия, чем остальные мужчины, и наравне с другими имеют серьезные отношения с женщинами и становятся отцами. Эти данные совершенно уничтожают довод эволюционистов, будто насилуют неудачники, которые не смогли добиться желанных отношений с женщинами на сексуальном рынке. Мужчины насилуют, чтобы «поставить женщин на место», пишет она. «Изнасилование – это право мужчины, - подтвердил один из заключенных. – Если женщина не дает, мужчина должен ее взять. Женщина не имеет права отказать. Она создана для секса. Это – все, на что они годятся. Некоторых женщин приходится бить, и потом они все равно сдаются; они для этого и предназначены». Мужчины насилуют, дает заключение Скалли, «не из-за особенностей или иррациональности, а потому что они усвоили, что в этой культуре сексуальное насилие вознаграждается», и потому что «они не думают, что будут за это наказаны».
Изнасилование – это преступление, в котором сочетаются секс и насилие и пол становится орудием насилия. Изнасилование – не столько преступление страсти, сколько преступление власти, в нем нет ни любви, ни вожделения, но есть покорение и презрение, в нем выражена не тоска, а присвоение. Вы можете подумать, что мужчина помышляет об изнасиловании в сознании своей власти.
Ничего подобного. Послушайте, что отвечает молодой 23-летний клерк из крупной корпорации в Сан-Франциско по имени Джей на вопрос Тима Бенеке о том, при каких обстоятельствах он мог бы совершить изнасилование. Он не совершал изнасилований. Он – обычный парень и пробует представить обстоятельства, при которых он изнасиловал бы женщину. Вот что говорит Джей:
«Скажем, я вижу женщину – очень симпатичную, опрятную, сексуальную, и она испускает настоящие женские, сексуальные флюиды. Я думаю: ух ты, вот бы заняться с ней любовью, но вижу, что ее это не интересует. Меня это дразнит. Сколько раз это было, что женщина знает, что выглядит отлично, и всегда это использует, красуется передо мной. Я начинаю чувствовать, что она будто смеется надо мной, и это унизительно… Если бы я отчаялся настолько, чтобы изнасиловать какую-то женщину, я бы это сделал, потому что хотел именно ее, а также из мести, чтобы сказать: «Ты в моей власти, и я могу сделать с тобой все, что захочу», - потому что на самом деле это они имею надо мной власть, одним своим присутствием. Просто потому что они могут подойти ко мне, и я растаю, буду чувствовать себя полным болваном и захочу отомстить Они властны надо мной, и я хочу власти над ними».
В Джее говорит не власть, а бессилие: «Они властны надо мной, и я хочу власти над ними». По его мнению, изнасилование – это не нападение на женщину, но форма мести, возмездия за ранее нанесенную рану. Но кем?
Бенеке исследует этот очевидный парадокс, анализируя язык. Подумайте, какие слова используются в нашей культуре при описании женской красоты и сексуальности – язык насилия и агрессия. Красивая женщина – это «бомба», «нокаут», «роковая женщина». Она «потрясно красива» и «до смерти хороша». Женская красота переживается мужчинами как акт агрессии: красота вторгается в мужские мысли, некстати пробуждает желание и тоску, заставляет мужчину чувствовать себя беспомощным, слабым, уязвимым. Совершив таким образом агрессивное вторжение, женщина отвергает мужчину, отказываясь от секса, и тем самым его оскорбляет. Изнасилование – это способ свести счеты, отомстить за отказ, воздать. Бессилие и уверенность в обладании правом на женское тело, о которых говорили насильники в интервью Дайане Скалли, дают в итоге гремучую смесь, которая обеспечивает позорно высокий уровень изнасилований в США.(с)
уёбища такие уёбища.женщины тожы хотят трахаться с красивыми мужыками,тожы падают к ногам красавчиков.однако насилуют мужыки а не бабы