[покойник]

Я вот тоже по малолетству читала книгу по стервологии так называемой.Тот еще шлак.Разница в книгах по ведам и стервологии лишь в том,что в первых учат быть тряпкой,а во вторых хитрожопой тряпкой.Учат как эксплуатировать мужской пол,якобы ничего не отдавая взамен.При Чем автором был мужчина.(внезапно).Ну как вы уже поняли там советуют заткнуться и слушать собеседника ,когда вам даже не интересно,чтобы понравится ему,хвалить его даже за пустяки,всегда быть накрашенной,и безотказной в постели.Роковая женщина,епта.(с)

---

[покойник]

а у меня были все шансы стать такой отвернувшейся подругой. Попробую объяснить. Когда ты не жертва абьюзера, а как бы друг его семьи, у тебя с ним вроде как приятельские отношения, он с тобой весело шутит, никогда не отказывает в помощи, не хамит (упаси Босх!), и т.д., то когда его жена на него жалуется, ты не то чтобы не веришь ей. Просто это все моментально испаряется из головы. Потому что его мимимишность ты, так сказать, видишь и осязаешь, а вот жену он тиранит всегда без свидетелей.(с)

---

[покойник]

Вот так в жизни послушаешь многих друзей, знакомых девушек, и как-то страшно становится. Они, конечно, выпутывались из опасных ситуаций, но как они это делали... Против них были даже их семьи. Эти женщины были совсем одни.
Я была в шоке, когда чуть ли не каждая вторая признавалась, что ее изнасиловали или пытались изнасиловать. Я была в шоке, когда взрослые тетки, позитивные и добрейшей души люди, упоминали, как их били мужья за непомытую посуду, как их били их отцы за какую-то мелочь.
А когда одна женщина прокомментировала развод другой женщины, я просто упала. Она сказала: "Ну и что, мужик то ведь хороший был. И не пил, и не бил! Спокойный!" У меня аж комок к горлу подошел. Я была в ярости: "Почему это "не пить и не бить" считается каким-то достижением?! Это совершенно нормально!"(с)

---

[покойник]

Врач посоветовал моей родственнице 30 летней рожать, у нее были проблемы по гинекологии. Врач сказала, что после родов болезнь перестанет прогрессировать . Роды спровоцировали рак, и она умерла. Нет больше красавицы нашей( Второй - знакомой, очень красивой и доброй девушке 32 лет от роду, врач высококвалифицированный рекомендовал родить второго ребенка, убедив в том, что проблемы с сердцем отойдут на второй план. Родилась дочь с пороком сердца, а девушка лежит в больнице с онкологией груди, удалили ей кисту и сердце болит. Вот и слушай врачей.(с)

---

[покойник]

Бесит то,что знакомишься с парнями,общаешься с ними нормально,всегда есть темы о чём поговорить,видишь,что парень в тебе заинтересован,а потом БАЦ и РЕЗКО они перестают с тобой общаться!И никаких причин в упор не видишь почему так происходит!И это постоянно!Даже пыталась узнать причину таких поступков-безрезультатно!БЕСИТ ЭТО!(с)

---

[покойник]

О принуждении или почему она не сопротивлялась - 2

Продолжение поста О принуждении или почему она не сопротивлялась.

Перевод поста из другого блога, оригинал находится здесь. Автор: Харриет Джейкобс.
Большое спасибо frau_zapka за редакторскую правку.

Перечитывая предыдущий пост, я поняла, что мне не удалось достаточно ясно объяснить, как угроза и подразумеваемая возможность применения силы заставляют жертв подчиниться во время «ненасильственного» изнасилования.

Я вспомнила, что когда-то давно ходила на курсы боевых искусств. Мой сенсей частенько собирал девочек в сторонке и говорил о вещах, которые, судя по всему, казались ему особенно важными именно для нас. Например, нам намного раньше, чем мальчикам, показали, что делать, если тебя прижали к земле. Нас научили некоторым летальным или чрезвычайно травмоопасным приемам, которым учили только взрослых. Он никогда прямо не объяснял, почему это нужно именно нам, но говорил что-то вроде «если мужчина навалился на вас» или «если нет возможности убежать».

Также он учил нас читать невербальные сигналы, распознавать угрожающий язык тела и объяснял, как на это реагировать. Он без конца повторял один и тот же простой совет: если вам приходится задирать голову, чтобы посмотреть кому-то в лицо, это значит, что ваш собеседник стоит слишком близко. Он намеренно ставит вас в уязвимое и подчиненное положение. Отойдите от него на достаточное расстояние, чтобы при разговоре с ним вам не приходилось бы задирать голову. Не знаю, сколько раз этот совет спасал меня от того, чтобы быть вынужденной сделать или сказать что-то просто из страха перед человеком, который угрожающе нависал надо мною.

И в этом все дело. Такое поведение и есть угроза. Агрессивный язык тела используется именно для того, чтобы дать тебе понять, что в случае неповиновения последует наказание. Не обязательно угрожать словами; вербальная угроза будет задокументированным доказательством насилия. Гораздо проще дать жертве понять, что вы можете сделать ей очень больно, не давая ей того, что сможет быть использовано на суде. Вы представляете себе это? «Вы не могли бы объяснить, как (хихиканье) кто-то может угрожающе наклониться?»

И я хотела донести именно эту мысль, когда говорила, что насильнику не обязательно применять явную физическую силу для того, чтобы изнасиловать свою жертву. Насильнику необязательно вербально подкреплять угрозу применить насилие. Насильник всего лишь ставит свою жертву в заведомо уязвимое положение — так, чтобы она знала, что не сможет защитить себя, и понимала, что возможность насилия более чем реальна.

И потом, после всего этого ему будет гораздо проще доказать, что это было не изнасилование, поскольку физическое насилие так и не было применено. И, конечно же, мы не можем доверять жертве, когда она говорит, что ей угрожало физическое насилие. В то время как уверения насильника, что согласие точно было дано, разумеется, заслуживают полного доверия.

Давайте поговорим о сексе, настоящем сексе. Вы думаете, что смогли бы заняться сексом с человеком, который боится вас, и не заметить этого? Думаете, что смогли бы заниматься сексом с тем, кто не дал согласия, никак не реагировал, не шевелился, морщился от боли? Думаете, что возможно не заметить полное отсутствие интереса со стороны сексуального партнера?

Сама идея того, что кто-то может принять все это за настоящее охотное согласие — очевидная и мерзкая ложь. Люди способны прекрасно распознавать мимику и жесты, намеки и уклончивость других во всех остальных аспектах жизни [гиперссылка моя — v_h]. И только когда женщина не хочет секса, все вдруг становятся глухими и слепыми идиотами: «Откуда мне было знать, что она не хочет секса? Она всего лишь все это время смотрела куда-то в сторону с отрешенным выражением лица — понятия не имею, что бы это могло значить». Чушь собачья. Ты просто не хочешь понимать.

Ладно, возвращаемся к основной теме поста. Попробуйте представить себя в следующей ситуации:

На вечеринке вы затеваете с кем-то разговор на какую-то спорную и болезненную тему — например, о политике или религии.

Вы и ваш собеседник стоите по разные стороны баррикад и оба очень эмоционально вовлечены в этот разговор. Вы начинаете обсуждение.

Постепенно обсуждение превращается в спор. Обстановка постепенно накаляется. Вы начинаете разговаривать на повышенных тонах и яростно жестикулировать. Вежливость забыта, и вы уже называете людей, который верят в то-то и то-то, идиотами, слишком возомнившими о себе или просто дурачками.

Вдруг ваш собеседник очень быстро подходит к вам практически вплотную. Вы отступаете. Он продолжает наступать на вас, крича, споря, размахивая руками. В какой-то момент вы оказываетесь прижатым к стене. Он нависает над вами с раскрасневшимся лицом, выпятив грудь. Он опирается одной рукой на стену около вашей головы, а другой рукой — с другой стороны от вас. Он склоняется еще ближе. Он начинает бить кулаком по стене, чтобы подчеркнуть каждое свое слово. Вы уже даже не можете и слова вставить без того, чтобы вас не перебили и не начали молотить кулаком по стене.

Вы решаете, что все зашло слишком далеко и оно того не стоит. Вы тихо соглашаетесь с его позицией, говорите, что вам надо все хорошенько обдумать. Его несет еще какое-то время, и вы продолжаете соглашаться с ним, несмотря на то, что тема разговора как-то поменялась и свелась к тому, что люди, верящие в то, во что верите вы, просто идиоты.

Проходит неделя. Вы разговариваете со своим приятелем на ту же тему, которая вызвала весь этот сыр-бор. Вы снова высказываете свое мнение. Ваш друг говорит
«Ты же так не думаешь».

«Конечно же, думаю».

«Неправда, я слышал, как ты сказал тому парню на вечеринке, что больше не веришь в это».

«Ты шутишь? Он совсем ненормальный. Я только сказал это, чтобы он отцепился от меня».

«Ну и зачем тогда ты сказал не то, что думаешь? Знаешь, мне эта твоя история кажется какой-то странной. Зачем ты с ним вообще заговорил, если он ненормальный?»

«Сначала он мне показался нормальным».

«Чего же ты тогда не прекратил разговор, когда увидел, что он сумасшедший?»

«Я пытался, но он визжал мне в лицо, и я побоялся, что он меня ударит».

«Да ладно тебе, этот парень в жизни ни на кого руку не поднял».

«Ты видел, как он орал на меня?»

«Это еще не значит, что он ударил бы тебя. Я не знаю, но, по-моему, если бы ты действительно верил в то, что говоришь, то бы никогда не отступился от этого. Ты бы отстаивал свои убеждения. Я бы точно стоял на своем».

«Как ты мог не увидеть, что он делал?»

«Да ладно, он же тебе не нож к горлу приставил. Вы просто разговаривали. Если ты не хотел соглашаться с ним, надо было просто развернуться и уйти».
И ты не знаешь, мог ли ты просто развернуться и уйти. Задним числом ты сам удивляешься, почему именно так и не поступил. Серьезно, ну что бы он сделал, избил бы тебя? Да ни в жизнь. Такого ведь просто не бывает, правда? Из-за такого пустяка? И во всех остальных отношениях он казался таким славным парнем. Может быть, ты просто неправильно оценил обстановку. Может быть, ты что-то напутал.

И вместе с тем ты знаешь, ты помнишь, как в тот момент, прижатый к стене орущим на тебя мужиком, ты точно знал, как сильно ему хочется врезать тебе. И также ты очень ясно осознавал, как мало возможностей у тебя, зажатого между его руками и стеной, было выбраться из этой ситуации. Может быть, кто-нибудь вмешался бы. А может, и нет. По крайней мере, на тот момент никто и не подумал вступиться. И стоил ли того этот спор, эта безделица того, чтобы пострадать за нее?

Именно в такой ситуации оказывается жертва изнасилования. Она говорит «нет», но насильник все равно приближается, подходит совсем близко [это если только ей дают возможность сказать «нет», а не сразу швыряют на землю/кровать и наваливаются сверху — void_hours], обнимает, целует, прижимает к стене. Она продолжает говорить, что не хочет, но он все равно снимает с нее одежду. Она отталкивает его, говорит громче, а он просто наваливается на нее сверху, продолжая целовать ее, продолжая притворяться, что это нормальный секс.

Ему не надо говорить «я размажу тебя по стенке, если ты не дашь мне изнасиловать тебя». Ему не надо применять насилие. Ему достаточно только показать, что ее несогласие ровным счетом ничего для него не значит. Что ее попытки отстраниться ничего не значат. Ему достаточно лишь предотвратить любую другую возможность для жертвы остановить его. Так что единственной оставшейся возможностью становится физическая конфронтация, которая, по всей вероятности, закончится для нее болью и травмами. Насильники рассчитывают на то, что женщина не выберет эту возможность; это позволяет им притворяться, что то, что они делают, не изнасилование, это позволяет им остаться безнаказанными после, когда все спрашивают женщину, почему же она не сопротивлялась, и как это может быть изнасилованием, если на ней не осталось никаких следов.

Насильник, который игнорирует все сигналы отказа, вербальные и невербальные, оставляет жертве только один выбор — драться. Больше ничего не сработает. И он позаботился о том, чтобы его жертва была как в можно более неблагоприятных для драки условиях — наедине, раздетая, скорее всего лежащая, возможно, одурманенная подмешанными наркотиками — для того, чтобы уменьшить вероятность того, что она будет защищаться, вероятность того, что она отобьется.
И как только она понимает, что только физическое сопротивление может ей помочь, она также осознает уязвимость своего положения. Ей придется рискнуть болью и телесными повреждениями. И, возможно, ей не удастся отбиться, и тогда ее, избитую, все равно изнасилуют. Или (я не знаю, смогут ли мужчины по-настоящему понять или представить себе весь ужас подобного) ее изнасилуют таким способом, который сам по себе причиняет физические травмы. И тогда то, что только что казалось тебе таким важным — право распоряжаться собственным телом — оказывается отброшено. Ты решаешь, что это того не стоит. Ты просто соглашаешься со всем, что тебе говорят.

У каждого из нас есть свои критерии, по которым мы относим что-то к той или иной категории, и они зачастую не совпадают с общепринятыми. Для многих насильников «изнасилование» обязательно включает в себя драку с физическими повреждениями у женщины. «Изнасилование» — это когда женщина кричит и отбивается. «Изнасилование» — это когда угрожают ножом или пистолетом. «Изнасилование» — это не когда отказ женщины игнорируется — если бы она не хотела секса, она бы не «позволила» трахнуть ее. И многие не насильники и сами жертвы изнасилования верят в то же самое.

На это существует множество причин, но главная из которых, мне кажется, заключается в том, что, если бы мы решили, что секс с человеком, который не сказал «да», является изнасилованием, в этой стране не осталось бы никого, кто не знал бы насильника или жертву изнасилования, или сам не был бы насильником или жертвой изнасилования.

[…] Изнасилование может произойти и без «насилия» или «применения силы», поскольку насильники могут угрожать, даже ничего не говоря. Они просто дают нам очень ясные и однозначные сигналы, что насилие возможно. И это само по себе является угрозой насилия — это невербальный сигнал, что если жертва не сделает того, чего хочет агрессор, она рискует получить физические увечья. Жертвы знают об этом и принимают рациональное решение, которое позволило бы им избегнуть травм/смерти. И только в нашей вывернутой наизнанку культурной среде, где все женщины, не готовые на риск боли и травм, считаются по умолчанию доступными для секса любому желающему, возможно обвинение жертв изнасилования.


void_hours: Я решила также привести пару комментариев, которые, хотя и не связаны напрямую с основной темой поста, все же показались мне важными.

Ruth: Привет, Харриет, я так рада, что прочла это. Я тут как раз думала об этой проблеме и о том, как это связано с моим опытом. И мне до сих пор приходится бороться с сомнениями и колебаниями — как то «А было ли это изнасилованием? А сделала ли я все возможное, чтобы этого не произошло? Если мне понравилось целоваться с ним до того, остается ли все то, что произошло после, изнасилованием? Была ли какая-то возможность избежать этого?»

Но тогда я вспоминаю о том, что делала в тот вечер, и я так рада, что ты задала вопрос «Смогли бы вы заниматься сексом с человеком, очень ясно выразившим свое нежелание?» Потому что это заставило меня подумать: я сказала «нет» так много раз, и я никак не участвовала, я начала истерически рыдать, пытаясь столкнуть его с себя, и после того, как он навалился на меня и заставил бояться за свою жизнь, я прекратила сопротивляться, «КАКИМ БОЛЬНЫМ МУДАКОМ НАДО БЫТЬ, ЧТОБЫ ВСЕ ЕЩЕ ЖЕЛАТЬ ТРАХНУТЬ ЖЕНЩИНУ, КОТОРАЯ ПЛАЧЕТ И СОВЕРШЕННО ОЧЕВИДНО ВНЕ СЕБЯ ОТ СТРАХА?»

Мои поступки совершенно ясно указывают на то, что я СОВЕРШЕННО не хотела этого, но дала ему закончить, потому что боялась. И тот факт, что он СМОГ довести дело до конца, только свидетельствует о его менталитете извращенного насильника. Он был настолько чокнутым — я до сегодняшнего дня не понимала, почему он все настаивал, что я получила оргазм, хотя я сказала ему, что это не так.

И именно поэтому после этой треклятой кошмарной ночи он ходил за мной по пятам, как будто бы мы гребаная романтическая парочка. Я думаю, эти тупые уроды и вправду считают, что это такие романтические отношения и что женщина действительно получает от этого удовольствие, даже если все признаки указывают на противоположное. Как бы там ни было… Этот пост очень важен для меня. Прошло более 8 лет, и я уже начала думать, что, может быть, я на самом деле и не была изнасилована, может быть, это БЫЛО по согласию. Наверное, рядом со мной просто не было умного человека, с которым можно было поговорить об этом.(с)

---

[покойник]

О принуждении или почему она не сопротивлялась

Одним из бесчисленного количества мифов, окружающих проблему сексуального насилия, является убеждение, что при изнасиловании женщина непременно оказывает ожесточенное сопротивление – иначе какое же это изнасилование, верно? И это так далеко от реальности – так, согласно исследованиям, физическое сопротивление оказывают только 20-25% жертв (Ullman SE. A 10-Year Update of «Review and Critique of Empirical Studies of Rape Avoidance». Criminal Justice and Behavior. 2007;34:411-429).
В этой статье уже освещалась одна из причин, по которой жертвы очень часто не сопротивляются насилию. Приведенный ниже текст рассматривает другой аспект этой проблемы.

Перевод поста из другого блога, оригинал находится здесь. Автор: Харриет Джейкобс.
Огромная благодарность frau_zapka за редакторскую правку.

Недавно Savage Love давал советы девушке, которая была изнасилована своим бывшим бойфрендом. Ее нынешний бойфренд продемонстрировал, что недостоин называться человеком, посчитав, что при изнасиловании не было такого уж несогласия, и/или оно было не настолько «насильственным» чтобы его нельзя было считать изменой.

Девушка пришла на вечеринку, где также присутствовал ее бывший. Когда она уходила, он проводил ее до машины, прижал ее к ней и начал целовать, одновременно пытаясь стянуть с нее штаны. Она неоднократно говорила «нет», отталкивала его, натягивала штаны обратно, но он игнорировал все ее протесты и продолжал до тех пор, пока она не решила просто дать ему покончить с этим, чтобы он наконец оставил ее в покое.

Обстоятельства совершенно ясно указывают на то, что это было изнасилование, хотя, как с неумолимой и безжалостной точностью объясняет Dan Savage, ей пришлось бы очень сильно постараться, чтобы закон признал это изнасилованием. Несмотря на то, что случившееся попадает под определение изнасилования — за все время она ни разу не дала согласия и неоднократно указывала на свое несогласие — отсутствие применения очевидной грубой силы и насилия, а также ее последующий отказ от сопротивления, скорее всего, на суде были бы сочтены согласием.

Мое изнасилование произошло при очень похожих обстоятельствах. Я сообщила своему теперь уже бывшему мужу, что хочу развода. Я также сказала ему, что мы можем заняться сексом, потому что понимала, что если я не соглашусь, он меня попросту изнасилует. Он долго настаивал на анальном сексе, но я упорно отказывалась. Мы попрепирались какое-то время, я стояла на своем. В конце концов он отступился, мы занялись сексом «по согласию», и тут он переключился на анал. И я не пыталась отбиться и не продолжала говорить «нет». Я только хотела, чтобы это поскорее закончилось.

У меня не было сомнений в том, что случившееся является изнасилованием. Были колебания, было притворное отрицание, но по большому счету я не сомневалась. Я знала. Я бы очень хотела, чтобы это было не так, но я точно знала, что это оно. Я знала, потому что сказала «нет» — громко, несколько раз — а когда кто-то трахает тебя после того, как ты сказала «нет», это изнасилование по определению.

Но также я знала из-за того, как чувствовала себя после этого. Потому что это было так непохоже на другой секс. Потому что я провела большую часть времени, представляя, что я дерево за окном, говоря себе «скоро он закончит, и все это будет в прошлом», и потому что после этого сказала себе «я признаюсь себе в том, что здесь произошло, не раньше, чем буду в квартире, ключа от которой у него нет».

И теперь, когда я пережила изнасилование, у меня в голове не укладывается, как кто-то может посмотреть на ситуацию, описанную Dan Savage или мою, и задаться вопросом, является ли это изнасилованием. Если было сказано «нет», а секс все равно произошел, то это изнасилование — люди, это настолько очевидно, что сам факт существования подобного рода сомнений только показывает, что наше общество хочет сделать изнасилование допустимым при как можно более широком спектре обстоятельств.

Но также я знаю, что многие люди — и я сама в том числе, в то недостижимо далекое время «до» — действительно задаются вопросом, как и когда насилие и принуждение становятся частью изнасилования. Ведь кажется, что для того, чтобы изнасилование вообще стало возможным, какое-то принуждение необходимо — как еще может произойти секс без согласия одной из сторон? Конечно, это может быть и не прямое физическое насилие, а угроза его применения, что-то вроде «Я тебя изобью, если ты мне не подчинишься». Это тоже совершенно очевидное принуждение.

Но как насчет изнасилований, похожих на ее или мое, где не было ни угроз, ни побоев? Было ли в них принуждение?

Этот пост обращен к тем людям, которые сами не были изнасилованы и, возможно, к некоторым из тех, которые были, но до сих пор не в состоянии признать это. Я хочу объяснить, как случается изнасилование без насилия, и почему это все равно изнасилование и все равно принуждение.

Несколько лет назад я сдружилась с одним парнем со своей работы. Это был славный парень — тихий, застенчивый, любитель пошутить. Он устроил своего лучшего друга — они были друзьями с трех лет — к нам на работу. И его друг мне очень не понравился. Он постоянно отпускал гомофобские комментарии, рассказывал какие-то дикие истории о своих совершенно невероятных сексуальных подвигах с женщинами, и просто был приставучим и надоедливым.

В один прекрасный день Парень №1 сказал, что рассорился с Парнем №2. Он не хотел распространяться на эту тему, только сказал, что больше никогда — НИКОГДА — не заговорит с ним. Парень №1 был довольно стоек в своем решении не объяснять обстоятельств и на все вопросы отвечал лишь «Это не из-за девушки». Парень №2 ходил повсюду с очень мрачным видом, постоянно вздыхая, сопя и стеная о том, что его жизнь разрушена, как все х-во, как все тяжело, что он просто не в состоянии ни на чем сосредоточиться сегодня, а потому не могли бы мы поговорить с Парнем №1?

Я не стала расспрашивать у Парня №1, что же случилось, поскольку мне совершенно не хотелось вмешиваться в чужие разборки. Но однажды, много месяцев спустя, мы с ним вместе зависали и, хм, накурившись определенных веществ, впали в счастливое состояние эйфории, гармонии и единения. Он спросил меня «Хочешь узнать, что на самом деле произошло между мной и Парнем №2?» И он выглядел таким серьезным, что я постаралась протрезветь, сделала серьезное лицо и сказала «Конечно, если хочешь поделиться».

И Парень №1 рассказал мне, что однажды, когда родители Парня №2 куда-то уехали, он пришел к тому в гости. Там он напился вдрызг, вырубился а, когда пришел в себя, то обнаружил, что Парень №2 насиловал его. И он просто замер — отчасти из-за того, что был пьян, но по большей части из страха.

И знаете, Парень №1 — массивный парень. Очень мускулистый. Парень №2 просто маленький хлюпик по сравнению с ним. Даже будучи пьяным в говно, Парень №1 мог бы разорвать Парня №2 напополам. Он сам это признал. Он сказал, что знал, что мог это сделать, но был слишком напуган, чтобы сделать хоть что-нибудь. Он только надеялся, что Парень №2 остановится или что сам он опять отключится.

Парень №1 казался таким смущенным, рассказывая мне все это, и постоянно повторял, что он и сам прекрасно знает, что мог бы сделать или должен был сделать и что он не знает, почему не сделал ничего, но Парень №2 был его лучшим другом. Он знал его всю свою жизнь. Он и подумать не мог, что такое даже просто возможно, и если Парень №2 — его лучший друг — мог сделать с ним нечто столь ужасное, он понял, что просто совершенно не знает его. Он не знал, что за человек рядом с ним и, если он оказался способным на такое, кто его знает, на что он еще способен.

Меня эта история здорово зацепила — так как, по моему мнению, если убрать из уравнения женщину, это полностью проясняет все эти недопонимания относительно изнасилований. Мне не хочется говорить очевидные вещи, но половина наших проблем с пониманием, когда изнасилование действительно является изнасилованием, по большому счету, является отражением нашей проблемы с пониманием прав женщины и мужчины.

То есть отказ признать изнасилование изнасилованием на самом деле является отказом признать право отказать мужчине в чем-то, чего он хочет от не-мужчины. Изнасилование не столько гендерная проблема, сколько вопрос власти и привилегий; но поскольку власть и привилегии срослись с гендером в единое целое, иногда мы просто забываем об этом. Мне кажется, иногда можно получить более ясное понимание того, насколько ужасны изнасилования и насколько это действительно изнасилование, когда это происходит с кем-то, наделенным властью и привилегиями. С тем, с кем, по идее, этого не должно было произойти. С тем, с кем делать это не считается нормальным.

Однако по большей части эта история меня зацепила потому, что когда Парень №1 объяснил мне, почему он не сопротивлялся, я впервые поняла, почему некоторые женщины не сопротивляются. Он очень хорошо это сформулировал: когда кто-то, кого ты знаешь и кому доверяешь, делает нечто настолько ужасающе выходящее за границы нормального и ожидаемого поведения, этот человек становится незнакомцем, способным на все. И, что еще важнее, незнакомцем, уже показавшим что он готов на все. У Парня №1 не было оснований считать, что начни он отбиваться, Парень №2 не достал бы нож или пистолет или не сделал бы еще что-нибудь столь же неожиданное, отвратительное и ужасное, как изнасилование друга.

Вот почему насильнику вовсе не обязательно применять физическое насилие или ясно выразить намерение его применить. Когда кто-то показал себя способным грубо нарушить пределы безопасности другого человека, у его жертвы нет оснований ожидать, что для него вообще существуют границы допустимого. Если этот человек хочет секса от того, кто очень явно выразил свое нежелание, то этот человек, вероятнее всего, также может захотеть или, по крайней мере, будет способен причинить серьезные увечья, когда отсутствие согласия перейдет в физическое сопротивление.

До того, как это произошло со мной, мне представлялось, что у жертв изнасилования есть две возможности:
1. «Позволить» изнасиловать себя.

2. Сразиться с насильником и, возможно, отбиться.
На самом деле возможности три:
1. «Позволить» изнасиловать себя.

2. Сразиться с насильником и, возможно, отбиться.

3. Попытаться отбиться от насильника и вызвать обострение относительно физически безболезненного события, которое, скорее всего, продлится не более десяти минут, до чего-то гораздо более продолжительного и сопровождающегося болью, разрывами, обильным кровотечением и, возможно, даже смертью.
Насильнику и не нужно применять физическое насилие. Настаивать на сексе, получив отказ, уже показывает, насколько мало насильника интересует ваше согласие на сношение. Как далеко зайдет это наплевательское отношение? Может быть, это насильник, который получит удовольствие от секса, даже если его жертва совершенно очевидно испытывает боль? Может быть, он получит удовольствие, причиняя боль? А может быть, это насильник, который, не задумываясь, затем убьет свою жертву?

Жертва не имеет об этом ни малейшего понятия, будь насильник незнакомцем, знакомым, другом, членом семьи, бойфрендом или мужем. Потому что если бы жертва могла, взглянув на человека, определить, способен ли он на изнасилование, она бы вообще и близко не подошла к нему. Жертва не знает, что этот человек насильник до тех пор, пока не начнется само изнасилование. И когда она узнает об этом, она не имеет ни малейшего понятия о том, на что он еще способен. Ему не нужно угрожать дальнейшим физическим насилием. Изнасилование — достаточная угроза.

[…] Я знаю, что приняла в тот день очень рациональное и логически обоснованное решение не сопротивляться, когда он насиловал меня. И хотя я думала это не для того, чтобы обвинить саму себя, во время изнасилования я сказала себе: «Это изнасилование только потому, что я сказала нет. Если бы я сказала да, абсолютно то же самое не было бы изнасилованием». И еще я подумала, «Если слово «нет» делает это изнасилованием, то сопротивление сделает это изнасилованием с травмами». Единственным, что я могла контролировать на тот момент, было то, закончится ли мое изнасилование физическими увечьями для меня. И да, если бы я довела дело до этого, может быть, я смогла бы обратиться в полицию. Может быть, наши общие друзья поверили или посочувствовали бы мне, и мне не пришлось бы терпеливо объяснять им, что изнасилование — это плохо, и что я не могу оставаться их подругой, если они будут друзьями моего насильника.

И вполне возможно, в долгосрочной перспективе все это перевесило бы любые физические травмы и психологические последствия от изнасилования с побоями. Но ты не думаешь о долгосрочной перспективе, когда что-то угрожает твоей жизни, твоему телу, твоей крови. Ты думаешь «Я не хочу быть избитой», а не «Я не хочу потом без конца объяснять друзьям, почему это все-таки изнасилование». Ты думаешь «Я хочу выбраться из этого живой», а не «Наверное, мне стоит начать кричать и драться, а то присяжные не поверят, что это было изнасилование». Ты думаешь «Если он способен на такое, я вообще не знаю, на что он еще способен».

И это то, почему я знала, что случившееся со мной было изнасилованием. И каждый раз, когда меня одолевали мысли «Может быть, это было что-то другое», я возвращалась в тот момент, когда вошла в режим выживания и единственное, о чем я думала, было как выбраться из этого без травм и как можно скорее. Никто не занимается сексом с такими мыслями. И никто не переживает насилие или угрозу насилия без подобных мыслей. «Дать этому произойти» — это не согласие. «Дать этому произойти» — это выбор между прыжком с третьего этажа и автомобильной аварией, в попытке определить, в которой из ситуаций у тебя больше шансов выжить.

Из комментариев:
CR: Харриет, я тут читаю ваш пост с челюстью на полу. Все, что вы говорите, совершенно правильно — абсолютно все. Человек, напавший на меня, был тем, кого я знала и кому доверяла, хоть я и не понимала, что на самом деле совсем не знаю его, пока не стало слишком поздно. Мне задавали вопрос, обращалась ли я в полицию, а мне даже в голову не пришло сделать это, поскольку мне казалось, что никто не поверит, что это было изнасилование, так как в тот вечер я пила. Срок давности давно прошел, так что этого теперь никогда не случится. Мне было нелегко убедить даже саму себя, так как у меня не осталось физических повреждений от изнасилований (это произошло дважды в ту ночь). Но я знаю по тому, как я чувствовала себя потом. Я знала это по тому, какой грязной я себя ощущала, как больно мне было, какой стыд я испытала после того, как это произошло.

Взгляды общества на изнасилование и сексуальное насилие настолько возмутительны, а желание замять эту неприятную тему и никогда не говорить о ней просто омерзительны, особенно учитывая ее пугающую распространенность. Изнасилование — это одна из форм насилия, с какой стороны на него ни посмотри. И если кто-то говорит «нет», это изнасилование. И считать, что это не так — самое настоящее проявление менталитета насильника [гиперссылка моя - void_hours].

Я часто думаю о своей двоюродной сестре, умершей в результате изнасилования. Я задаюсь вопросом, смогла ли бы она жить с тем, что с ней сделали, если бы выжила. Такое ощущение, что людям просто необходимо увидеть все своими глазами, чтобы поверить. Такое ощущение, что жертве никогда не поверят, если только она не имеет каких-то следов или повреждений для подтверждения того, через что ей довелось пройти. Возьмем, к примеру, изнасилование и смерть моей сестры. В результате изнасилования она получила травмы, повлекшие смерть, но газеты и новости все равно охарактеризовали совершенное с ней как «вышедший из-под контроля половой акт». Такое ощущение, что им было совершенно наплевать на нее и на то, через что ей пришлось пройти. Это так отвратительно.

Мы никогда не сможем избавиться от эпидемии изнасилований в этой стране, или, если уж на то пошло, и в любой другой, до тех пор, пока мы не изменим свой образ мыслей. Я обычно довольно оптимистичный человек, но мне кажется, что эти перемены никогда не наступят.

Ruth: […] Это так похоже на то, через что мне пришлось пройти… и хотя, вообще-то, в моем случае некоторое количество физического насилия все же присутствовало, мне тоже потом сказали, что это не было изнасилованием. Меня называли шлюхой, я потеряла всех своих друзей и заработала ужасный ПТСР. И вплоть до последнего времени я сама иногда сомневалась, была ли я изнасилована и, в конце концов, решила, что будет лучше всего просто забыть обо всем и притвориться, что это был секс по согласию. Но теперь, прочитав этот пост, НАКОНЕЦ-ТО, НАКОНЕЦ-ТО я чувствую подтверждение своим переживаниям.

Потому что я сказала «нет» так много раз. Потому что я была пьяна и ничего не могла поделать. Потому что я была напугана возможными последствиями сопротивления. Потому что, когда я перепугалась и попыталась столкнуть его с себя, он навалился на меня и зажал мне рот, и я поняла, что он вообще-то может убить меня, если я не успокоюсь и не подчинюсь. Потому, что все, что я могла сделать после этого — это сидеть в душе, выть и пытаться отмыться. Но мои «друзья» сказали, что я шлюха и что я сама напросилась. То же самое сказала мне круизная компания, когда я подала на них в суд… и проиграла.

Но теперь я чувствую, что у меня есть по крайней мере одна сестра, которая на моей стороне и которая, в отличие от других, скажет «Да, она была изнасилована, и это недопустимо».

An anonymous girl: Мне тоже сказали, что я шлюха — за то, что на мне была одежда, в которой я чувствовала себя привлекательной (и которая не была слишком откровенной).

За то, что пила в тот вечер.

За то, что послушала моего насильника, когда он сказал «женщине опасно одной возвращаться домой» и позволила ему проводить меня, так что он смог втолкнуть меня в мой дом и набросился на меня.

За то, что я не сопротивлялась (после рогипнола [рогипнол — препарат, обладающий снотворным действием и применяющийся в медицинской практике для введения в наркоз — void_hours], подброшенного мне в стакан, как я могла сделать это?).

За то, что после приняла душ — я чувствовала себя такой грязной и испуганной. В ту ночь я потеряла девственность и была вся перемазана собственной кровью.

И еще один комментарий, написанный не к этому посту, но, как мне кажется, прекрасно подходящий к этой теме. Отсюда:

Suzanne: Мне стыдно признаться, но даже будучи знакомой со многими жертвами изнасилований и феминисткой, перечитавшей огромное количество работ по проблеме изнасилований… Мне всегда было трудно понять, почему в некоторых случаях взрослый человек не оказывает ожесточенного физического сопротивления, не кричит, а «всего лишь» говорит «нет» и плачет. Я понимала, что это все равно изнасилование, но просто не могла представить себя на месте этого человека. У меня в голове почему-то всегда присутствовало какое-то сопротивление, эти полуоформленные мысли вроде «ну и насколько травматичным это может быть, если она даже не закричала и не сопротивлялась?» или «а может быть, он бы остановился, если бы она начала кричать и драться? Что, если он не такой уж ужасный человек…» или «В любом случае, я бы точно так себя не вела — я бы сделала все, чтобы отбиться. Хотя бы для того, чтобы потом предъявить на суде мои травмы!»

И теперь впервые я могу честно сказать, что понимаю. Когда я прочитала вашу историю, в глубине души я знала, что вела бы себя точно так же. Правда.

И это не имеет значения, что я занималась боевыми искусствами, владею навыками самообороны и повсюду ношу с собой газовый баллончик. ДЕЛО НЕ В ЭТОМ. Дело не в уверенности в себе! Дело в том, чтó ты думаешь об окружающих тебя людях и на что считаешь их способными. Дело в доверии и в вере, что тот, кто только что слушал тебя и обращался с тобой как с человеческим существом, через каких-нибудь пять минут не начнет насильно совать в тебя свои гениталии, не обращая внимания на протесты.

В каждой из этих ситуаций я была бы совершенно ошарашена. Я бы просто не успела разозлиться или даже подобрать слова для того, что происходит. Я была бы просто шокирована, испугана и удивлена до самой глубины своей души. Я бы не сопротивлялась, я бы пыталась объяснить ему все в надежде, что он все еще тот же человек, которым был всего пять минут назад. И когда бы я поняла, что это не он, я бы запаниковала. И я не знаю, во что бы эта паника вылилась — лежала бы я, парализованная от ужаса, или истерически кричала бы, или просто молча плакала. Я только знаю, что не смогла бы контролировать это.

Читая ваш рассказ, я вспомнила охватившее меня чувство острого страха во всем теле, когда однажды на дискотеке я попыталась оттолкнуть одного парня, но он только усилил хватку. Он был настолько сильнее меня!. Мне стоило понять еще тогда, что я не брошусь драться с противником, который намного сильнее только затем, чтобы «потом иметь возможность предъявить на суде травмы»! Даже если бы я хотела это сделать, страх, скорее всего, не позволил бы мне это. Потому что он нужен, чтобы спасать мою жизнь. И, вполне возможно, он еще сделает это. Если кто-то хочет изнасиловать меня, откуда мне знать, что он не захочет также нанести мне серьезные физические увечья, а то и еще что похуже?

Когда вы в последний раз слышали, как кто-то говорит о жертве изнасилования, которая была сильно избита или даже убита «ну, по крайней мере, она сопротивлялась — какая молодец!»? Но на суде — и, к сожалению, очень часто, когда она рассказывает своим друзьям — подобное нежелание рискнуть своим здоровьем вдруг становится странным, подозрительным. Мы этого просто не можем понять.(с)

---

[покойник]

В конце августа прошлого года из малюсенького сибирского городка переехал к нам в город-миллионник дальний родственник моего мужа. Степень родства уже не поддаётся определению, однако муж глубоко уважает маму этого самого родственника Коли и без проблем согласился помочь освоиться «маленькому мальчику» 23 лет в большом городе. К слову, Коля — вечный студент, два или три раза оставался на второй год, но так как мама исправно платила за обучение в университете, его не отчисляли. Снова заплатив приличную сумму, Коля благополучно перевёлся в престижный вуз нашего города.

К моменту его приезда все места в общежитии закончились, и нужно было искать съёмную квартиру. Благо у меня есть подруга-риелтор, которая бесплатно предложила нам кучу вариантов близко к университету. Мы с мужем, разумеется, отправились на осмотр вместе с Колей, дабы помочь ему в нелёгком выборе.

Первая квартира, на мой взгляд, была идеальна: невысокая цена, вся мебель и техника, косметический ремонт. Но Коля сказал, что душевая кабина ему не подходит: он любит поваляться в ванной.

Во второй квартире был не тот цвет стен: Коля любит поярче.

От третьей квартиры Коля был в восторге: есть ванная, свежайший ремонт, ядрёно-синие стены. Был один недостаток: никакой бытовой техники. Коля сказал: «Берём!» Уговоры, что без холодильника, стиральной машины, плиты и т. п. жить будет о-о-очень непросто, не сработали — дитятко топало ножкой и кричало, что хочет жить именно здесь. Впрочем, дело его.

Квартиру сняли, и Коля счастливо зажил, затусил, забухал с одногруппниками. Пил пиво, ел «Доширак», изредка посещал универ и радовался жизни. Каждый день приезжал к нам в гости, чтобы поесть человеческой еды, ведь он, бедный, не имеет возможности готовить. Ага! Как будто он умеет! Я стала привыкать готовить уже не на двоих, а на троих.

Спустя пару недель после переезда Коля пожаловался, что у него не осталось чистых вещей, и попросился постираться у нас. Я согласилась тогда, не зная, что «постираться» в понимании Коли — это принести три мешка прокуренной одежды, в том числе носки, трусы, сопливые носовые платки, отдать мне, чтобы я всё это добро разделила по цветам, загрузила в машинку, потом развесила у себя, высушила и вручила ему. Муж тоже был в ужасе, но отказать Коле — обидеть его маму. Поэтому я готовила и стирала.

Потом Коля решил завести собаку. Как мы его ни отговаривали, он всё-таки приволок домой таксу. Разумеется, на следующий же день он был разочарован в собаке: щенок скулил, просился на улицу посреди ночи, описал всю квартиру, погрыз обувь. Собаку вернуть не было возможности, поэтому Коля её оставил, а его дом превратился в болото.

Через три месяца пришло время платить за квартиру. Мама выслала Коле денег, но он их пропил. Заняв у нас в очередной раз денег (которые, кстати, ни разу не возвращал), Коля ждал в гости хозяев своей квартиры. Само собой, увидев весь ужас, который остался от квартиры, Колю и таксу выселили. Куда? К нам домой, конечно.

Терпение моё лопнуло, и я позвонила маме Коли. Мне было очень стыдно ей жаловаться на её же сына, но эта милейшая женщина всё выслушала, всплакнула и сказала, что разберётся. На следующий день она прилетела к нам в гости, долго извинялась, взяла Колю за шкирку и увезла домой.

Коля удалил нас с мужем из друзей «Вконтакте». Даже не знаю почему. Такса, кстати, осталась жить с нами, мы её очень любим и подолгу вместе гуляем. Спасибо, Коля, за такой щедрый подарок!(с)

---

[покойник]

Думаю, всем известна и всех задолбала такая проблема: девушки слишком обидчивы. Я это знаю: сама девушка. Обычная ситуация, по многочисленным историям и шуткам, протекает так: парень отпускает замечание или шуточку, девушка обижается, отворачивается и замолкает.

— Ты обиделась?

— Нет.

— Точно? Точно не обиделась? Что случилось?

— Ничего.

— Да на что ты обиделась-то?

— Ни на что.

Я тоже иногда обижаюсь на шутки или замечания своего парня, но в своих отношениях честно попыталась найти выход из этой ситуации и не играть в «догадайся, мол, сама». Я наивно думала, что если объяснить, на что именно я обиделась, то всё встанет на свои места и мир воцарится на Земле. Многие парни злились: «Да ты объясни, что случилось-то!» Я честно объясняла:

— Ты обиделась?

— Да, я обиделась.

— Да на что?

— Я обиделась, потому что это для меня прозвучало как обвинение (это было грубо, ты поржал над моей новой задумкой, полной энтузиазма, которая была для меня очень важна). Да, это меня сильно задело.

И? Что я получала? Либо смех: «Ха-ха, да ты что, на такое обиделась?», либо злость и обиду в ответ. Не сработало, товарищи.

В таком случае я не понимаю, что вам нужно, ребята. Да, девушки обижаются. Это факт, это реальность. Но дальше-то! Молчишь — плохо, рассказываешь, в чём дело — ещё хуже! Я не знаю, что с вами делать. Я задолбалась.

Но я могу подсказать, что делать с нами. Если отношения с девушкой вам важны, и вы действительно обидели её не нарочно и хотите вернуть мир, просто скажите: «Прости, мне жаль, что я тебя обидел, я не хотел тебя задеть». Главное, чтобы это было искренне. Нам, девушкам, правда очень важно, что вас заботит наше эмоциональное состояние. Что вам не плевать на то, что вы нас случайно задели. Что вам действительно жаль. Я гарантирую, что 90% девушек оттают через минуту.(с)


психологическое насилие блеать!

---

[покойник]

В мои 9 лет я уже знала много чего "про это" и это было моим спасением. Когда меня изнасиловал мамин любовник я тогда понимала, что нужно хотя бы подмыться. Может быть и глупо, это не та контрацептция, которая могла помочь, но тогда у меня ещё небыло "красных дней календаря". Хоть и орала я тогда от процесса во всё горло, но в весеннем лесу как-то не наблюдалось слушателей моего концерта. Маме, конечно, не сказала. Этот самец ещё пару раз пытался меня полапать, пока мама вертелась на кухне. Я делала отчаянные попытки привлечь внимание матери, но она "строила личную жизнь" и ничего вокруг себя не видела и не слышала. Слава Богу, что он так и не стал моим "папочкой". А от знакомой позже узнали, что его застукала новая любовница на её дочери и засадила, как миленького далеко и на долго.

Сказала я маме о том случае только спустя 10 лет, когда уже начала встречаться с моим будущим мужем.

Это "детское приключение" вышло боком другому извращенцу, который пристроился ко мне в троллейбусе. Я вцепилась в его "чудо" мёртвой хваткой своим маникюром и отпустила только на конечной. Он корчился от боли, но терпел, ведь я успела ему шепнуть, что если начнёт вырываться то я прославлю его на весь троллейбус. Вот он и помалкивал. Надеюсь, что он больше не приставал к девочкам.(с)

---

[покойник]

Конечно он говорили не садиться с чужими в лифт, не ходить смотреть кино и есть конфетки. НО им не пришло в голову сказать, чтоб не ходила к соседям, где друг семьи и большой друг детей дядя Петя всегда расскажет сказку, почитает книжку, усадив на колени...
А девочек там всегда было много. Подружки его детей. И, я думаю, все через это прошли.

Родители-интеллигенты всегда верили в лучшее в людях, верили людям, тем, кого считали друзьями. Они бы поверили моему рассказу, но когда до меня дошло ЧТО происходит, я не захотела ломать эту их наивную веру.

Дядя Петя жив-здоров до сих пор, чтоб ему рыгалось. Девочек вокруг него не наблюдается больше, может, потому что собственные дети выросли вместе со своими друзьями, а может потому, что он редко бывает сейчас там, где жил прежде. Его дети знают про эту его "особенность", теперь уже знает и жена. Она ушла от него, хотя развод не оформляли. Они продолжают видеться на днях рождения и ездить вместе к родственникам в другой город.
А с его дочерью я смогла поговорить только много лет спустя. Оказывается, ей пришлось так же как и остальным, а мне-то казалось, что ее он пощадил (ведь дочь!).
Эксгибиционисты и автобусные мужики тоже были, но не сравнятся с такой гадостью. Хуже всего то, что такие эпизоды начисто порывают веру в людей и особенно в мужчин-защитников.(с)

---

[покойник]

могу описать, что случиться, если девушка откажется постоянно готовить и делать всю домашнюю работу... Сначало он будет жарить себе яишницу с таким оскорбительно назидательным видом, мол смотри, - я делаю то, что должна была сделать ты... потом это войдет в привычку и этот обиженный вид исчезнет... но продолжать готовить он будет только для себя, и только то, что считает "мужской" едой...Тут следует обьяснить, что если когда у тебя есть свабодное время, и ты готовишь на 2-их, то почему бы и ему не делать так же... и дальше уже речь степени уважения в отношениях....)(с)

---

[покойник]

Девчата сами часто роют для себя эту яму. В первое время стремятся показать парню себя талантливой такой хозяюшкой, идеальной все умеющей, потом, пока нет детей и проблем, стараются доказать, что как невеста она идеальная, заботится, все тянет на себе, а мужчина привыкает, а потом, когда уже стоит штамп в паспорте и пузо лезет на нос начинается: это - твое, а я мужик, и всегда так было. А не нужно обманывать партнера и себя, пусть тоже ходит в магазин, пусть хотя бы чистит картошку и режет лук, пусть выносит мусор, чтобы потом не было проблем с взаимопониманием и принципами разделения быта. Нужно все это обговаривать "на берегу" - все, как оно есть и будет в разных ситуациях (особенно если пара планирует детей).(с)

---

[покойник]

Когда я в своем блоге написала про мерзких прилипал автобусных, тут же некий бравый дядька мне оставил комментарий, что он у своей жены спрашивал и она сказала, что такого не было никогда. Просто я такая, видимо, развратная девочка была, что сама притягивала такие ситуации.(с)

---

[покойник]

Подруга, 30 лет с ужасом и слезами на глазах рассказала недавно как отчим её просил подглядывать за тем что он с её мамой ночью будет делать, а на утро просил отчёт о том понравилось ли ей увиденное, подруге было 7, мама вроде поверила и выгнала, но потом вернула мужика, так как деньги домой приносил. АД!(с)

---

[покойник]

И у меня таких случаев было много. один особенно запомнился - мне 16 лет, ехала в троллейбусе, причем был не час пик, людей было немного. Зашел дед, стал рядом и начал буквально на меня наваливаться, я отошла. Он за мной. Я опять отошла, люди в троллейбусе уже хихикать начинают. И тут этот дед громко говорит: "Девушка, ну куда же вы, я так хочу рядом с вами постоять". А я спокойно отвечаю; "А я не хочу, чтобы вы рядом со мной стояли". Люди уже ржут. на следующей остановке я выходить собираюсь, так этот дед бегом за мной бежал, и на самом выходе наступил на мою длинную юбку, сволочь. Но ему не повезло дважды - юбка не свалилась) только немного у пояса порвалась. Это 88-й год был. И еще один случай, несколькими годами ранее, я еще в школе училась, возвращалась из бассейна домой, ехала в переполненном автобусе. Чувствую,налегает на меня кто-то сзади, я локтем назад саданула, он сильнее налегает, и, гад,коленом мне под коленки - ноги согнуть пытается. я начала вертеться как ненормальная, и к выходу. Так этот подонок, кстати, мужик лет 25-ти, стал меня останавливать, схватил за руку, и начал толкать на то место, где я стояла. и приговаривать:"Ну стань сюда, ну стань сюда". Мужчины в автобусе делали вид, что ничего не происходит, а вот женщины за меня вступились - рты как открыли на этого мужика, одна меня за руку из автобуса вытащила. Но когда я маме рассказал об этом, она разоралась на меня, что я сама виновата, не надо было там стоять! Когда я логично возразила, что я там и не хотела стоять, то услышала, что я вообще не должна была в тот автобус с этим мужиком садиться, а ждать надо было следующего... В общем, маме я больше ничего не рассказывала, да и сейчас не откровенничаю особо(с)

исчо и мать=предательница((((((

---

[покойник]

Да, было. 80-90е годы. Лет в пять ко мне лез мальчик года на четыре старше, хватал между ног. Мне это казалось очень странным, рассказала папе, он мне не поверил. Лет в шесть кто-то из подружек рассказал о маньяках, которые детей убивают, помню что был жуткий шок, потом мучали кошмары очень долго. Помню шла по улице, мне было десять, а в стороне у открытой двери подвала дядька стоял и рукой мне так махал, типа подойди сюда, как я оттуда бежала! Около школы, да, какой-то мужик на велике катался, всякие гадости говорил. Когда было пятнадцать шла к подруге часов в семь вечера, темно было уже, но народу ещё много на улицах. За мной в лифт заскочил дядечка лет сорока, в очочках, приличного вида, я как-то даже и не напряглась. Начал хватать меня и спрашивать сколько мне лет. Хорошо что я сразу начала кричать и звать на помощь, какая-то женщина выносила мусор и услышала мои крики, вызвала лифт, он поехал к ней на этаж и я выскочила. Ну что, пошла в милицию, с подружкой и её папой. Мне сказали что-то типа того: зачем ходите так поздно по улицам и зачем с мужиками в лифт садитесь. На этом всё и закончилось. Маме сказала сильно позже, боялась что она сильно испугается и меня никуда потом вообще не пустит.(с)

---

[покойник]

В 12 лет была попытка изнасилования. Возвращалась из школы в 12 дня, юбка по колено, свитер. Вошел следом в подъезд и между первым и вторым этажом зажал. Потом мы долго боролись (нападавшему было что-то около 20). Кричать не могла, не знаю почему, голос пропал, просто ползла по ступенькам, пока он с меня стягивал одежду и дотянулась до звонка.
Вызвали милицию, конечно.
Общение с милицией по степени унижения в миллионы раз превосходило предыдущее событие.

Мы в девочковом кругу иногда обсуждали такие темы. Я не знаю ни одной, то есть вообще ни одной девушки, которую бы хоть как-то не испачкали в этом, увы.(с)

---

[покойник]

Ой ! Еще случай вспомнила ! Вообще запредельный !.... Мне пять лет и родители со мной пошли в гости к папиной тете. Потом я заскучала со взрослыми и меня отпустили во двор, наказав от подъезда не отходить.Ну, я поболталась с чужими детьми, потом все ушли, а я забыла, на каком этаже живет тетя. Стою - реву у подъезда ! Мужик какой-то спросил, в чем дело - я и сказала, что забыла, где папа с мамой в гостях... Он берет меня на руки , хотя я вполне сама могла ходить, и начинает обходить со мной квартиры, спрашивая, не их ли я ребенок....при этом между этажами ковыряясь внутри меня пальцем.... На пятом этаже открыл папа - еще и благодарил "спасителя" - а я притихла, понимала, что что-то плохое происходит , но потом не рассказала родителям - было стыдно и страшно... Потом от раннего сексуального опыта у меня в ПЯТЬ лет начала расти грудь, я поправилась - и я стала испытывать стыд....мучительно было ходить в трусиках в летнем лагере - на фото тех лет я выгляжу маленькой женщиной...потом, постепенно, все пришло в норму.... Много литературы прочитала на тему раннего приобщения детей к сексу, чтобы справиться с психологической проблемой из детства...Узнала, что так бывает - раннее созревание при надругательстве над детьми...(с)

---

[покойник]

В юности в бытность еще союза ездила на автобусе
И много раз пытались лапать в давке
Так вот как сейчас помню, я оттолкнула мужика от себя
а он прошипел мне в ответ "ссссууууууукаааааааа...."
(с)